ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2008

4 М. Ю. Белянин Липецк, Россия РЕВОЛЮЦИОННАЯ ТРАДИЦИЯ И ДУХОВНОЕ НАСЛЕДИЕ Л. Н. ТОЛСТОГО Смена аксиологических представлений в литературоведении побуж- дает к новому освещению вопроса о революционности Л. Н. Толстого, ибо в силу прямолинейности анализа толстовского наследия, которое понима- лось как слияние «протеста миллионов крестьян и их отчаяние» 1 , оно так и не получило должного толкования: и в маркситско-ленинской науке, и в современной по разным причинам игнорировалась его религиозная сос- тавляющая, хотя делался акцент именно на революционную . Тезис о том, что Толстой якобы находится под влиянием революционно-демократи- ческой традиции, разделяя все ее важнейшие доминантные установки, стал предметом научного дискурса после работ В. И. Ленина, в которых обна- руживается противоречивость и односторонность суждений: «<…>учение Толстого безусловно утопично и, по своему содержанию, реакционно (кур- сив наш.– М. Б. ) в самом точном и в самом глубоком значении этого слова. Но отсюда вовсе не следует ни того, чтобы это учение не было социали- стическим, ни того, чтобы в нем не было критических элементов, способ- ных доставлять ценный материал для просвещения передовых классов» 2 . Отмеченная реакционность, восходящая к утверждению писателем в своем творчестве духовных приоритетов, позволяет причислить Толстого к бор- цам с существующим строем, правда с некоторыми оговорками, которые оказываются принципиальными для решения поставленной проблемы. Так, отмечается несостоятельность Толстого как революционера, его бесполез- ность в предполагаемой борьбе, ибо он «не мог абсолютно понять ни рабо- чего движения и его роли в борьбе за социализм, ни русской революции (курсив наш.– М. Б .)» 3 , ведь само социалистическое строительство им по- 1 Ленин В. И. Полн. собр. соч.: В 55 т.– Т. 20.– М., 1961.– С. 103. 2 Там же. Показательно, что оформление высказывания, его структура и обличительно-назидательный пафос сближает вождя пролетариата со своим идейным противником богословом и литературоведом М. М. Дунаевым, также высказавшем более чем противоречивую оценку творчества Толстого: «После «Анны Карениной» Толстой проявляет себя как создатель собственного вероучения, далекого от Право- славия. Но и позже, когда Толстой уже еретик, его художественные произведения вполне пригодны ве- рующему человеку для чтения» (Москва.– М., 2002.– № 4.– С. 200). Безусловно, противоречивость оце- нок обусловлена разными причинами, однако принципиально другое: оба хоть и отмечают игнорирова- ние Толстым как социалистической, так и религиозной аксиологии, что предполагает их взаимоисключе- ние, тем не менее одновременно вынуждены признать их актуальность для писателя. Налицо общность подходов, обусловленных общей задачей. Правда, для ее решения революционер отталкивается от отри- цания религиозности Толстого, в то время как богослов, отрицая близость Толстого христианству, фак- тически доказывает первое суждение. 3 Там же.– Т. 17.– М., 1980.– С. 210. Ср.: «Толстовские идеи, это – зеркало слабости, недостатков нашего крестьянского восстания, отражение мягкотелости патриархальной деревни и заскоруслой трусливости "хозяйственного мужичка"» (Там же.– С. 212).