ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2008

239 что сам дух толстовской эпопеи, пронизанный идеологией ненасилия, не- изменно входит в противоречие с господствующими в нынешней школе дидактическими подходами, растиражированными и, как следствие, реду- цированными массовой педагогической культурой. Увы, и в сегодняшней школе «учение, учебная деятельность ребенка... отождествляются с учеб- ным процессом... Фактически получается, что педагогика – это наука о стандартизированных (заданных) действиях педагога и результативности этих действий. Ребенок оказывается лишенным в такой педагогике собст- венных структур, содержаний и форм деятельности. Он целиком вписан в целенаправленный педагогический процесс. Это означает, что он... оста- ется объектом деятельности педагога, несмотря на то, что педагог объявля- ет постоянно: ребенок – центр педагогического процесса. Но если он – «центр», а педагог – «периферия», то что же принадлежит в образовании лично ребенку?» [9]. Приведенный пассаж принадлежит перу одной из ав- торитетнейших представительниц современной педагогической науки Н. Крыловой и очень напоминает фантазии на темы сна Пьера Безухова, в котором ему снится живой, колеблющийся шар, состоящий из множества безликих капель, а в центре шара – бог. Таким образом, проблемы изучения литературы в сегодняшней школе достигают своей предельной остроты именно тогда, когда темой очередно- го урока становится «Роман-эпопея Л. Н. Толстого “Война и мир”». Так что и решать эти проблемы следует на материале наиболее трудных учеб- ных тем и наиболее объемных текстов. “Кризис методики”, охвативший отечественную школу в последние десятилетия XX века, разумеется, не обошел стороной и урок литературы. Дефицит эффективного методического инструментария подвигнул многих учителей словесности к поиску собственных методик и организационных форм деятельности. На этой волне возникло, в частности, увлечение “дра- матизацией” литературного текста. Учителя вместе с детьми не только “изучали” произведения школьной программы, но и инсценировали их, ставя любительские спектакли. Однако и этот путь не снижал остроты проблемы: будучи недопонятым при домашнем чтении, а затем и на уроке, литературное художественное произведение оставалось таким же и в своей сценической версии. И как тут не вспомнить Толстого с его скептическим отношением как к драматическому роду литературы, так и к театрально- му искусству. В 1990-е годы грянула в сфере школьного образования “технологиче- ская революция”, на которую учителя-практики возлагали большие надеж- ды. Но и тут эйфория быстро сменилась разочарованием. В разошедшемся широким тиражом учебном пособии Г. К. Селевко [10] технологиями предлагалось считать весь методический арсенал послевоенной отечест- венной педагогики. (В. В. Гузеев весьма удачно «переозаглавил» эту кни- гу, предложив считать ее «справочником по методическим системам».)