ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2008

230 эпохи. По его мнению, России нужна была своя школа, не похожая ни на какую другую, школа свободная, построенная с учётом национально- исторических условий и традиций. Через народную школу, через просве- щение он мечтал преодолеть разрыв между народом и образованием. «Де- ло науки – служит людям». Как и славянофилы, он глубоко верил в то, что национальные черты русского народа: его смиренность, набожность, склонность к общиннос- ти – дают основания утверждать, что Россия пойдёт дальше Европы в раз- витии духовности, образования и культуры. Школа должна развиваться из потребностей народа, его стремления к образованию. В ряде работ и, в ча- стности, «О народном образовании», он подчеркивал, что школа хороша только тогда, когда она осознаёт те законы, по которым живёт народ. «Школа есть одна из тех органических частей государства, которая не мо- жет быть рассматриваема и оцениваема отдельно, но достоинство её сос- тоит только в большем или меньшем соответствии её с отдельными частя- ми государства» (2, 63–64). Как педагог-новатор он противопоставил существующим теориям, официальной педагогике свой взгляд на воспитание ребёнка. Он не разде- лял мысли Платона и Канта о том, что дитя из всех существ является неук- ротимым и злобным, как зверь. Толстой писал, что «здоровый ребёнок ро- дится на свет, вполне удовлетворяя тем требованиям безусловной гармо- нии в отношении правды, красоты и добра, которые мы носим в себе. Ро- дившись, человек представляет собой первообраз гармонии, правды, кра- соты и добра» (Т. 8, 322) В педагогической деятельности Л. Н. Толстой твёрдо идёт собствен- ной, совершенно самостоятельной дорогой, смело отбрасывая все предвзя- тые традиции, системы, хотя они считались передовыми. «Он ищет здесь и во всём, одного – истины и работы для неё одной в жизни» (6, 4). В основу своих взглядов на воспитание и образование Толстой поло- жил беспредельно искреннее уважение к человеческой личности, к душе человека, в которой он видит проявление высшей мировой идеи, проявле- ние Божества на земле. Эта его ориентация обращена с особенной силой на ребёнка, на развивающее существо. Изучив состояние школьного образования в ряде стран Европы, он приходит к выводу, что «только мы, русские варвары, не знаем, колеб- лемся и ищем решения вопросов о будущности человека и лучших путях образования. В Европе же это вопросы решенные: и что замечательнее все- го − разрешенные на 1000 различных ладов. В Европе знают не только за- коны будущего развития человечества, знают пути, по которым оно пой- дёт, знают, в чём может осуществиться счастье отдельной личности и це- лых народов» (2, 49). Отмечая положительные стороны в работе западноевропейской шко- лы, вместе с тем его крайне не удовлетворило то, что обучение строилось