ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2008

186 ободрения и сочувствия), доминирует в седьмой и восьмой главах (иллю- страция его повторов приводилась выше). Синонимически ключевыми словами становятся также вздор и обман. В девятой главе вновь возникает ключевое слово приятно , но теперь уже с отрицательной оценкой подобной жизни и самим прозревшим геро- ем. В внутреннем диалоге Ивана Ильича с собственной душой звучит клю- чевая идейная фраза всего рассказа, противопоставляющая приятную жизнь подлинной жизни и приравнивающая ее к смерти. Буквально в этой фразе-формуле употреблены следующие ключевые слова: словосочетание общественное мнение и слова жизнь и смерть (умирай) : «В общественном мнении я шел на гору, и ровно настолько из-под меня уходила жизнь … И вот готово, умирай !» [118]. В финале рассказа возникают два ключевых слова, семантически со- относимых с ключевыми словами начальных глав. Толстой актуализирует данные ключевые слова с помощью синонимически-антонимического па- радокса. Первое из них – слово не то (частица и местоимение семантиче- ски выступают как целое). Контекстуально не то синонимично слову жизнь , т.е. парадоксально по общечеловеческим (а следовательно, и язы- ковым) меркам отрицается то, что не может отрицаться. Однако данный парадокс, как уже не раз говорилось выше, вполне объясним авторской идеей, положенной в основу рассказа. Не то в данном значении повторя- ется трижды (глава одиннадцатая): «Нравственные страдания его состояли в том, что в эту ночь, глядя на сонное, добродушное скуластое лицо Герасима, ему вдруг пришло в го- лову: а что, как и в самом деле вся моя жизнь, сознательная жизнь, была «не то» . <…> И его служба, и его устройства жизни, и его семья, и эти интересы общества и службы – все это могло быть не то . <…> Он видел себя, все то, чем он жил, и ясно видел, что все это было не то , все это был ужасный огромный обман, закрывающий и жизнь и смерть» [221–122]. Перекличка с начальными главами очевидна: не то – это приятная и приличная , по мнению общества, жизнь. Не случайно в приведенном кон- тексте к этому же ряду отнесено еще одно ключевое слово рассказа – об- ман : «… мертвы все стороны его [Ивана Ильича.– Д. Р .] бытия, все прояв- ления его личности, скованной ложной моралью, нормами и догмами, вра- ждебными подлинной природе человека» [Розанова 1964: 476]. Вторым синонимически-антонимическим парадоксом является семан- тическая эквиваленция ключевых слов смерть и свет, радость : «Он искал своего прежнего привычного страха смерти и не находил его. Где она? Какая смерть ? Страха никакого не было, потому что и смер- ти не было. Вместо смерти был свет .