ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2008

174 существования. И сквозь этот прицел его видит только писатель» [Чуда- ков 2004: 56]. И ещё одно важное положение, без учёта которого невозможно со- временное восприятие Толстого – ни в одном аспекте: ни литературном, ни лингвистическом, ни философском, ни педагогическом. Это положение – оценка личности самого Толстого и его разносторонней деятельности. Сложные биографические моменты, неоднозначные поступки и заявления, конфликтные страницы биографии Толстого в середине XX в. принято бы- ло обходить или, по крайней мере, отделять от его произведений. Такой подход в настоящий момент не только не современен, но и невозможен в принципе. При нынешнем развитии средств массовой информации, при устрем- лении современного читателя знать всё в полном объёме, без купюр и изъ- ятий, включая «жареные» факты и мифы, – обойти или специально не по- казывать какие-то факты биографии Толстого означает просто унижать самого Толстого. Жизнь любого великого человека не является абсолютно ровным вектором пути к истине, но величие его как раз и состоит в попыт- ке обретения такого пути. Этого у Толстого отнять невозможно. Поэтому необходимо оставить право каждому читателю выносить свои собственные суждения, делать частные умозаключения (но только на основе действи- тельных, достоверных фактов, а не придумок!), то есть каждый имеет пра- во на своего Толстого. Ни конфликты с Софьей Андреевной, ни педагогические неудачи, ни равнодушие крестьян ко многим его начинаниям, ни бурные увлечения молодости, ни наличие нескольких дневников – ничто это не может уни- зить личность Толстого. Его не нужно стыдливо закрывать от читателя. Мало того, Толстой, во всей своей сложности, необходим современному читателю. Убедительно пишет об этом В. Б. Ремизов во вступительном очерке к своей книге «Л. Н. Толстой: Диалоги во времени» [Ремизов 1998: 3–4]. Желающий разобраться разберётся обязательно. Это относится и к достаточно противоречивым мнениям Толстого о литературе и других литераторах, к его концепциям развития мирового ху- дожественного процесса и месту отдельных личностей в нём. Общеизвестны негативное отношение Толстого к Шекспиру, нелюбовь к Короленко; воспо- минания современников пестрят обидными отзывами Толстого о современни- ках и предшественниках в литературе. Показателен такой пример из очерка В. Ф. Булгакова «Черты великого образа»: «Узнав, между прочим, что я счи- таю Достоевского своим любимым писателем, Лев Николаевич воскликнул: – Вот как! Напрасно, напрасно! У него так всё спутано – и религия и политика… Но, конечно, это настоящий писатель, с глубоким исканием, не как какой-нибудь Гончаров» [Булгаков 1978: 66]. Далеко не привычное мнение о Достоевском и тем более о Гончарове. То же встречаем и при оценке исторических лиц. Например, А. А. Берс