ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2008

173 талась дать как можно более полно конфликт Анны с обществом, а значит и весь масштаб переживаний героини в её столкновении с миром. Спек- такль был многогеройным, современники спорили, достаточное ли количе- ство сцен романа вошло в него. А. К. Тарасова исполняла роль нервно, сти- хийно, в её Анне «были красота, внутренняя сила и женская пленитель- ность» [Вульф 2003: 144]. К. Н. Еланская играла Анну, принадлежащую великосветскому Петербургу. «В ней светилось благородство и внешний покой, открытое проявление чувств было ей чуждо, все страсти были спря- таны глубоко внутри…» [Вульф 2003: 180]. Совсем по-другому театральная судьба романа и героини видятся сей- час. На сцене театра им. Маяковского в 2005 году поставлен моноспек- такль «Анна Каренина», в котором соединены только монологи главной героини, а сюжетные сцены не используются вообще. Спектакль оснащён технически сложными декорациями (огромное колесо, центрифуга, метал- лические каркасы и проч.), в их антураже играет одна актриса – Е. П. Си- монова. При таком подходе важен не масштаб, не событийная канва, а глу- бина и тонкость психологического проникновения в характер Анны. Ге- роиня существует вне социальных оценок, её судьба – путь сложного ин- дивидуального развития, борьбы страстей, кризиса и крушения личности. И один и другой подход оправдан. В перспективе появятся и другие сценические версии романа, и всё это будет Толстой, только живущий в ином времени. Но есть и оборотная сторона всевременного феномена толстовского идиостиля. Он может впечатывать какие-то детали, которые пронзают эпо- хи. Это не только знаменитая улыбка Наташи Ростовой или непокорный локон Анны Карениной, но и особые психологические схемы, как-то: ми- ровоззренческие диалоги (Пьер и князь Андрей), трудные объяснения суп- ругов (Каренин и Анна), размышления о смысле жизни и своем месте в ней (монологи Оленина и Константина Левина), раскаяние и искупление (внутренние монологи Дмитрия Нехлюдова) и многое другое. Текст Тол- стого уже создал определенную реальность, которая, если пользоваться блестящей формулой Белинского, «достовернее всякой действительности, несомненнее всякой истории». А. П. Чудаков в биографическом романе «Ложится мгла на старые ступени» приводит замечательные слова своего деда, умнейшего человека, выпускника знаменитой виленской семинарии: «…война 1812 года… Все- гда и во веки веков она пребудет той, которая разворачивается на стра- ницах «Войны и мира», несмотря на десятки фактических ошибок рома- на… Почему? Историческое бытие человека – жизнь во всем ее охвате; ис- торическая же наука давно разбилась на истории царствований, формаций, революций, философских учений, историю материальной культуры. Ни в одном научном сочинении человек не дан в скрещении всего этого – а ведь именно в таком перекрестье он пребывает в каждый момент своего