ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2008

162 ни. Толстовство как организованное движение практически прекратило свое существование, когда советской властью были разгромлены толстов- ские коммуны, а после ухода из жизни во второй половине XX века пос- ледних современников-единомышленников Толстого наименование «толс- товец» стало достоянием истории. Тот «конец века» насилия, «неизбежный переворот» в душах людей, о котором писал Толстой, не только не случил- ся, но и, наоборот, новейшая история дала примеры невиданного насилия над людьми. Но нельзя забывать, что толстовские идеи внеисторичны, не ориенти- рованы на осуществление в определенный промежуток времени. Толстов- ская утопия останется лишь призраком до тех пор, пока не произойдут из- менения в сердцах людей, на которые надеялся Лев Николаевич. Примечания 1. Утопия в переводе с греческого – «место, которого нет», другой ва- риант перевода – «благословенная страна» 2. Козлов Н. С. К вопросу о характере социальных исканий Л. Н. Толс- того. В кн.: Актуальные проблемы истории философии народов СССР.– М., 1972.– C. 295/ 3. В этом состоит коренное отличие толстовства от многих религиоз- ных сект и объединений. По идеологии близкое ко многим рационалисти- ческим, протестантским течениям, толстовство, начисто лишенное какой- либо «организации», стояло особняком 4. 27 марта 1895 года Толстой писал Е. Шмидту о необходимости пре- образования общества. Там говорилось, в частности, о том, что «уничто- житься должен сепаратизм узкой национальности и замениться космопо- литизмом и всеобщим братством <…>, уничтожиться должно насилие и замениться свободным и любовным единением людей» (68, 64). Думает- ся, что антипатриотические, космополитические тенденции творчества и мировоззрения Толстого связаны не столько с неприятием военно- государственного патриотизма, сколько с осознанием братства всех людей. Толстой неоднократно подчеркивал стихийно-анархическое мировос- приятие русского народа, понимание русским народом власти над людьми как зла, греха, от которого лучше отказаться. Именно в этом ключе он ис- толковывал известную легенду о призвании варягов. Как полагал Толстой, без государства и государственных органов вполне можно обойтись. С большим сочувствием он отзывался о русских крестьянских общинах, о сектантах, о переселенцах в отдаленные края, которые «уходили на дальний восток, селились в таких местах, где не было ясной, определенной границы Китая и России, и, не имея дела ни с каким правительством, жили и благо- денствовали, пока не бывали открыты русскими чиновниками» (36, 336).