ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2008

152 М. Р. Очкасова Кострома, Россия ЯЗЫКОВАЯ КАРТИНА МИРА СКВОЗЬ ПРИЗМУ ДИГЛОССИИ (на материале романа Л.Н. Толстого «Война и мир») Первые десятилетия XIX века являются одним из самых важных и сложных периодов в истории русского литературного языка. К этому вре- мени относится оформление единого литературного языка на националь- ной основе. «Каждый язык представляет собой продукт деятельности со- циальной среды, среды взаимодействующих индивидуумов не только данно- го времени, но предшествующих эпох»,– подчеркивает профессор В. А. Бо- городицкий. «Усваиваемый с детства вместе с другими явлениями соци- ального характера – нравами, обычаями и пр., он становится естественно- необходимой нормой общения членов коллектива данного времени,.. в сво- ем развитии он отражает хозяйственно-экономические, социально-полити- ческие и умственные переживания общества» [1, 2–11]. На смену модели церковнославянский (письменный) – древнерусский (разговорный) приходит парадигма русского и французского языков, по- следний из которых становится разговорным языком русского великосвет- ского общества, тем самым создается ситуация русско-французской диг- лоссии в России XVIII–XIX веков. Если вне диглоссии одна языковая сис- тема может адекватно выступать в разных контекстах, то в ситуации диг- лоссии разные контексты соотносятся с разными языковыми системами. Таким образом, диглоссию можно определить как такую языковую ситуа- цию, когда два разных языка в языковом коллективе воспринимаются и функционируют как один язык. Диглоссия представляет собой довольно стабильную языковую ситуацию, характеризующуюся устойчивым функ- циональным балансом (взаимной дополнительностью функций). Ситуация диглоссии может сохраняться в течение длительного времени. Подобное положение наблюдалось в России на протяжении двух столетий, когда два языка (русский и французский) воспринимались как один. К членам языкового социума в ситуации диглоссии может быть при- менен термин «билингвы», под которым понимается группа людей, вла- деющих двумя языками. В российском обществе XVIII века французскому языку принадлежит особая роль классового маркера, ставшему в этот пе- риод языком великосветских салонов, нарождающейся женской и детской литературы, а впоследствии и языком межличностного общения русского дворянства. В начале XIX века в России складывается парадоксальная ситуация: русское дворянство, борющееся с буржуазной Францией, активно заимст- вует у нее элементы прогресса, культуры, этикета, языка. Процесс этот ох- ватывает все стороны жизни великосветского общества; вместе с заимст-