ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2008

128 торые могут указывать на эмоционально-экспрессивное состояние повест- вования, служить средством создания художественно обусловленной не- определённости, неясности, могут участвовать в ироническом осмыслении текста. Диалектные слова-сигналы выполняют и обычную роль стилеобра- зующего фактора, являясь характерологическим элементом повествования, например: «Оченно скупы, Константин Дмитриевич, – сказал он с улыб- кой… Помилуйте, по нынешнему времю воровать положительно невоз- можно. Постараюсь не отстать, – сказал он, становясь за Титом и выжидая времени начинать». – Мотри,– повторил старик. – Пяткой (задняя часть косы) больше налягай,– сказал другой. – Ничего, ладно, настрыкается (приноровится),– продолжал старик. – Ну-ка, барин, моей тюрьки, сказал он, присаживаясь на колени пе- ред чашкой». Отметим на страницах «Войны и мира» примеры синтаксических осо- бенностей литературного языка начала XIX века, с помощью которых представлялась автором специфическая красочность и эстетическая убеди- тельность рисуемых картин: а) обособленное употребление деепричастий, независимо от общности субъекта действия: «Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте, из ту- мана показалось ещё пять всадников с собаками»; б) объединение причастных и союзно-относительных конструкций: «Пьер ушёл из своего дома только для того, чтобы избавиться от сложной путаницы требований жизни, охватившей его и которую он, в тогдашнем состоянии, не в силах был распутать. Подольский полк, стоявший перед лесом и большая часть которого находилась в лесу за дровами…»; в) совмещение определительных и изъяснительных предложений: «Пойдёт ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, на которой он твёрдо верил, что найдёт возрождение к новой жизни»; г) употребление предложных конструкций по моделям французского языка: «Марья Генриховна до слёз покраснела и тем сделалась ещё при- влекательнее на глазах всех офицеров. В обоих случаях русские были в превосходных силах». Излюбленное употребление Л. Н. Толстым конструкций с предлогами С и В: «Под самыми образами на первом месте сидел с Георгием на шее, с бледным, болезненным лицом и с своим высоким лбом, сливающимся с голой головой, Барклай-де Толли. Она взглянула… тем уверенным, при- вычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова». Отметим нормы, существовавшие в период написания «Войны и ми- ра», например: замена управления винительного падежа на иной падеж: «Я часто на тебя (тебе) удивляюсь; … и Пьер видит, что все, все улыбаются на него