ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2008

114 знание есть знание, получаемое чувством: я слышу, вижу, осязаю. Это зна- ние внешнее; я знаю, что это есть, но не знаю так, как я себя знаю, что та- кое то, что я вижу, слышу, осязаю. Я не знаю, как оно глубоко про себя чувствует, сознает. Третье знание еще менее глубокое, это знание рассуд- ком: выводимое из своих чувств или переданное знание словом от других людей – рассуждение, предсказание, вывод, наука». Первое: Мне грустно, больно, скучно, радостно. Это несомненно. Второе: Я слышу запах фиалки, вижу свет и тени и т. д. Тут может быть ошибка. Третье: Я знаю, что наша земля круглая и вертится, и есть Япония и Мадагаскар и т. п. Все это сомнительно. Жизнь, я думаю в том, что и третье и второе знание переходят в пер- вое, что человек все переживает в себе (55, 29, 1904). Если первые шаги поиска новой теории познания, в которой важен опыт человеческого сознания и воли был сделан писателем в период соз- дания повести «Детство. Отрочество. Юность», и первых педагогических проб преподавания, то с «Эпилога» романа «Война и мир» концепция соз- нания становится центральной в эпистемиологии Толстого, а благодаря выделенным онтологическим характеристикам сознания (децентрация и трансцеденция) писатель впервые в науках о человеке подходит к реше- нию проблемы духовного, нравственного воспитания как формы нравст- венного развития, что и позволяет утверждать о тяготении Толстого к постнеклассической педагогике. Уже в первых философских набросках Толстой выходит за рамки при- нятой дихотомии Декарта душа-тело, и понимания мира как ментального представления нашего опыта (Cogito ergo sum) и трактует феномен воли как части души, которая познается сознанием и используется человеком для творения духовной нравственной жизни (Volo ergo sum). Сознание становится атрибутом понятия «Человек», в сознании чело- век может утвердить свое Я, Человек – это существо со свободой воли. Именно в сознании человек открывает некую реальность вне времени и пространства, в познании нет разделения на субъект и объект. Эмпирическому познанию Толстой отводит более скромную роль, оно в компетенции уровня «животной личности» (в дихотомии, «животная личность – человек»), которая познает внешний наблюдаемый мир, а сами люди на основе эмпирических подходов познаются как объекты, внутрен- няя реальность которых скрыта от познающего субъекта. В период становления Толстого-педагога и создания романа «Война и мир» можно говорить о выходе писателя за рамки не только классиче- ского, но и неклассического миропонимания и рассматривать в совокупно- сти эти искания как первую версию толстовского учения о Боге, о творе- нии и способности «Я» познавать себя как существо свободное, наделен- ное свободой воли (Р. Густафсон, Н. Кудрявая).