ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2008г.Ч1.

54 формы сопровождается указанием на соответствующий тон или жест пренебрежения): (4) Бабушка имела особенный дар, прилагая с известным тоном и в известных случаях множественные и единственные местоимения второго лица, высказывать свое мнение о людях. Хотя она употребляла вы и ты наоборот общепринятому обычаю, в ее устах эти оттенки принимали совсем другое значение. Когда молодой князь подошел к ней, она сказала ему несколько слов, называя его вы , и взглянула на него с выражением такого пренебрежения, что, если бы я был на его месте, я растерялся бы совершенно… («Детство»). Несколько другое содержание обретают колебания в обращении старого князя Болконского к княжне Марье в момент сообщения ей о сватовстве Анатоля Курагина: (5) Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи… <…> Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы». – Мне сделали пропозицию насчет вас , – сказал он, неестественно улыбаясь. <…> – Как мне вас понимать, mon père? – проговорила княжна, бледнея и краснея. – Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!.. А я у тебя спрашиваю. Внешняя отстраненность, вызванная трудно сдерживаемым гневом, делает обращение на «вы» знаком временного недовольства. Выбранное обращение, таким образом, не столько маркирует возрастную иерархию, сколько является ярким характерологическим средством. Во-вторых , различается содержание форм «ты» – «вы» в ходе использования их ровесниками-мужчинами с одинаковым статусом. Как показатель дистанцированности можно охарактеризовать вежливую форму в следующих случаях: (6) Приехал в Москву этот человек – фамилия его Трухачевский – и явился ко мне. Это было утром. Я принял его. Были мы когда-то на «ты». Он попытался серединными фразами между «ты» и «вы» удержаться на «ты», но я прямо дал тон на «вы», и он тотчас же подчинился. Он мне очень не понравился с первого взгляда. Но, странное дело, какая-то странная, роковая сила влекла меня к тому, чтобы не оттолкнуть его, не удалить, а, напротив, приблизить. («Крейцерова соната»).