ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2008г.Ч1.

17 Сложную гамму противоречивых чувств Л.Н. Толстой передает через синкретизм смеха / радости и плача / слез: Анна Михайловна... застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Увидев солдат, он хотел крикнуть что-то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом. ...отттого ли, что он<князь Андрей> страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами. В заключение отметим, что Л.Н. Толстой через улыбку раскрывает статус героя, выражает свою симпатию или антипатию, воспитывая интуицию и предчувствие о дальнейшей судьбе того или иного героя. Едва ли у другого русского писателя можно найти столь многообразное и оригинальное описание улыбок, смеха, хохота, в совокупности рождающих оптимистический настрой души, благодаря которому становится ясным: нет ничего ценнее мира на земле, радости и счастья в доме. См.: – Го, го, го! Ха, ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам. И. Е. Герасименко Тула, Россия ГЕНДЕРНО МАРКИРОВАННЫЕ МЕТАФОРЫ В ПОВЕСТИ Л. Н. ТОЛСТОГО «ОТЕЦ СЕРГИЙ» Известно, что социальные, исторические и культурные ценности в виде ментальных единиц человеческого сознания опосредуются в языке. Смысловой уровень сознания формируется фоновыми знаниями, которые «представляют собой обоюдное знание реалий говорящим и слушающим, являющееся основой языкового общения» [Ахманова, 1966, 498]. В речевом общении культурные предметы замещаются телами языковых знаков – «овнешненными» внутренними ментальными образами сознания [Тарасов, 2000]. Для лингвокультурологии важным представляется вопрос о механизме возникновения культурного образа, зафиксированного языковой единицей. По мнению В.Н. Телия, источники культурно значимой информации представляют собой семиотические системы, которые «не составляют “ребуса” для носителей языка при расшифровке <…> смысла, благодаря традиционной их преемственности в самосознании народа – носителя языка» [Телия, 1996, 239]. Как правило,