ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2003г. Ч.1.

что великая цель оправдает кровь на пути к ней, словно разделяя таким образом человечество на две части — избранных и обыкновенных, к чему пришли Раскольников и Шигалев из романов Ф. М. Достоевского, напи­ санных на злобу дня. Толстой в одном из предисловий к «Войне и миру» однозначно дистанцировал созданные им картины русской жизни от нравственной атмосферы подъема и воодушевления: «...характер време­ ни < ...> не достаточно определен в моем сочинении» (13, 57). Пафос повествования толстовского откровения о человеке и мире в большей степени определяется недоверием писателя к актуализированным эпо­ хой 60-х годов XIX в. доминантам вседозволенности, откровенно декла­ рируемым нигилистами в романе Н. С. Лескова «Некуда»: «Ну что же такое? Пять миллионов вырезать, зато пятьсот пять останется и будут счастливы» [6]. Подобные нравственные императивы характеризуют мировосприятие героев «Войны и мира», тогда как в аксиологической системе начала столетия они были невозможны. Толстой не только делает своих героев, князя Андрея и Пьера, по­ хожими в доверии к чужеродным идеалам, но и видит существенные различия между ними, что отражает усложнение национального харак­ тера и ведет к более глубокому пониманию своеобразия в самосознании эпохи. Если самообольщение сказалось на глубинных уровнях человечес­ кой природы Андрея Болконского, когда мечта о Тулоне вытесняет из системы жизненных ценностей исконные приоритеты, то доброду­ шие и открытость Пьера Безухова после его якобинских высказываний замечены всеми. Движимый желанием пережить «минуту славы, торже­ ства над людьми» (9, 324), Андрей Болконский сопоставлен с вовлечен­ ным в неодухотворенную стихию соблазнов и искушений Пьером Безу- ховым, не склонным к государственной слркбе, понятой, однако же, его другом как сущностное выражение человеческого предначертания. Неза­ конный сын, без имени и состояния, Пьер не в силах выйти за пределы жизненного пространства, очерченного его воспитанием и влиянием па­ фоса неподсудности. Говоря о своем пристрастии к кутежам и распущен­ ности в обществе Курагина, Пьер осознает исчерпанность пути к наслаж­ дениям: «С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать» (9, 37). Так же и князь Андрей повторяет своего отца и грезит о героичес­ ком участии в истории, отправляясь на войну и обрекая беременную жену на муки и страдания. Так что Толстой отслеживает в «Войне и мире» жизненные искания героев, сформировавшихся под влиянием самообольщения, охватившего часть интеллигенции на переломе русской _____________ Художественный мир Л. Н. Толстого 85