ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2003г. Ч.1.

приходит к мысли о неправедности своей жизни. Эта мысль рождается в ее голове как результат минутной власти нравственных норм над сти­ хией, и тогда осознание своего падения и сохранение частички света внутри себя давало своеобразный выход истерзанной в нравственных мучениях души Анны к истине, которая по-прежнему живет в ней на глубинных уровнях природы. Сам факт таких размышлений, казалось бы, подводит ее к осознанию необходимой переоценки своего образа жизни. Однако свет, душевная гармония сменяются неестественной для ее натуры пустотой: «Я дурная женщина, я погибшая женщина,— дума­ ла она,— но я не люблю лгать, я не переношу лжи» (18, 219). Проявив­ шаяся в душе Анны внутренняя пустота затем вызывает чувство кризиса и абсолютной безысходности: «Она беспрестанно повторяла: “ Боже мой! Боже мой!” , но ни “боже” , ни “мой” не имели для нее никакого смыс­ ла» (18, 304). Так и не найдя выхода из охвативших ее противоречий, видя, как и Левин когда-то, спасение в смерти, Анна, отдавшись полно­ стью власти стихии, получает страшное испытание — тяжелые роды. Через страшное испытание проходит и Левин, общаясь с умирающим братом. Находясь между жизнью и смертью, в пограничном состоянии, которого избежал Левин в своей духовной биографии, Анна признается в том, что ее духовная растленность достигла своего пика, и подмена ее одухотворенной прелести на стихийную, устремленную всем своим есте­ ством к удовлетворению плотских желаний, новую Анну — есть процесс, завершающийся со всей неотвратимостью. Именно в новом своем обли­ ке она видит себя как идеал человека, вовлеченного в неконтролируемый ход жизни: «...Во мне есть другая, я ее боюсь — она полюбила того, и я хотела возненавидеть тебя и не могла забыть про ту, которая была прежде. Та не я. Теперь я настоящая, я вся» (18, 434). Однако внутрен­ няя подмена сущности выводит неукорененность героини на уровень жестов и поступков, и тогда она отталкивает своего мрка, нашедшего в себе силы преодолеть ненависть и одиночество и простить ее, но одно­ временно она притягивает инстинктивно к себе. Неопределенность со­ стояния Анны в плане физическом, неясность перспектив на метафизи­ ческом уровне вскрывает неукорененность героини, не сумевшей самоопределиться в мире: «...Она держала одной горячей рукой его руку, другою отталкивала его» (18, 434). Прощение Анны Карениным в чем- то близко прощению Кити Левиным, и Вронский, чья жизнь была подчи­ нена удовлетворению честолюбивых помыслов, неожиданно под влияни­ ем в высшей степени нравственного поступка Каренина теряет смысл XXIX Международные Толстовские чтения. Часть 1 62