ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2003г. Ч.1.

книгу, и средний брал черепицу и тем же движеньем, отклонившись со­ всем назад и выбросив руки, передавал ее верхнему рабочему. Эта лени­ вая, ровная передача действовала успокоительно, этот желтый блеск све­ жего дерева был живее самой живой мечты о минувшем. Ганин глядел на легкое небо, на сквозную крышу — и рке чувствовал с беспощадной ясностью, что роман его с Машенькой кончился навсегда. Он длился всего четыре дня,—эти четыре дня были, быть может, счастливейшей порой его жизни. Но теперь он до конца исчерпал свое воспоминанье, до конца насытился им, и образ Машеньки остался вместе с умирающим старым поэтом там , в доме теней, который сам уже стал воспоминаньем. И кроме этого образа, другой Машеньки нет, и быть не может». Образ черной звездообразной дыры в финале «Защиты Лужина»., возможно, навеян образами черного мешка и черной дыры из толсто­ вского шедевра «Смерть Ивана Ильича». Сравним: «Все три для, в про­ должение которых для него не было времени, он барахтался в том черном мешке, в который просовывала его невидимая непреодолимая сила. < ...> . Он чувствовал, что мучения его и в том, что он всовывается в эту черную дыру, и еще больше в том, что он не может пролезть в нее. Пролезть же ему мешает признание того, что жизнь его была хорошая. Это-то оправ­ дание своей жизни цепляло и не пускало его вперед и больше всего мучило его. Вдруг какая-то сила толкнула его в грудь, в бок, еще сильнее сдавила ему дыхание, он провалился в дыру, и там, в конце дыры, засветилось что- то.. .» («Смерть Ивана Ильича») — «Решившись наконец, он поднял стул за ножки и краем спинки, как тараном, ударил. Что-то хрустнуло, он двинул еще раз, и вдруг в морозном стекле появилась черная, звездообразная дыра. Был миг выжидательной тишины. Затем глубоко-глубоко внизу что-то нежно зазвенело и рассыпалось. Стараясь расширить дыру, он ударил еще раз, и клинообразный кусок стекла разбился у его ног. < ...> С трудом сдерживая тяжкое свое дыхание, Лркин опустил на пол стул и попробовал высунуться в окно. Большие клинья и углы еще торчали в раме. Что-то полоснуло его по шее, он быстро втянул голову обратно, — нет, не пролезть. < ...> Он попытался влезть на комод ... < ...> Он быстро потянулся к верхней раме и рке чувствовал, что бухание и голоса под­ талкивают его. < ...> Подняв руку, он рванул раму и она отпахнулась. Черное небо. Оттуда, из этой холодной тьмы, донесся голос жены. < ...> После многих усилий он оказался в странном и мучительном положе­ нии : одна нога висела снаружи, где была другая — неизвестно, а тело XXIX Международные Толстовские чтения. Часть 1 366