ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2003г. Ч.1.

развитие характера Оленина, вкладывая в сознание героя свои обретения смысла человеческой жизни, ее целей, идеалов взаимоотношений с ближ­ ними: «И вдруг ему [Оленину] как будто открылся новый свет. Счастье в том, чтобы жить для других. И это ясно. В человека вложена потреб­ ность счастия...» [5, 244]; «Много я передумал и много изменился в это последнее время,— писал Оленин,— и дошел до того, что написано в азбучке. Для того чтоб быть счастливым, надо одно — любить, и любить самоотвержением, любить всех и все, раскидывать на все стороны паутину любви...» [5, 275]. И эта реалистическая задача решается с помощью обрисовки разнообразия эмоций, владеющих героем. Они ничем, кроме самой жизни (жизненных ситуаций), не предопределены, поэтому их динамика естественна, а количество и взаимопереходы более многочисленны. На фоне общего положительного эмоционального тона повести только любовь, будучи также положительной по модальности эмоцией, сопряже­ на у Оленина с отрицательными чувствами: «Он [Оленин] знал дыхание Марьяны и все слушал его и слушал звук своего сердца.. Оленин со злобой спрашивал себя: “Что мне нужно?”— и не мог оторваться от своей ночи... Он спрашивал себя: “Что мне делать?”— и решительно собирался идти спать; но опять послышались звуки, и в воображении его возникал образ Марьянки... и опять он бросался к окну, и опять слышал шаги» [5, 288]; «Неркели можно любить женщину за одну красоту, лю­ бить женщину статую? — спрашивал я себя, а рке любил ее... Мне стало невыносимо это положение. Я хотел не лгать перед ней и хотел сказать все, что я думаю, что чувствую. Я был особенно раздражен...» [5, 292]. Противоположная по модальности эмоциональная лексика показывает противоречия в душе Оленина, рисуя его как человека, осознающего, что его любовь — предательство по отношению к Лукашке; что он понимает Марьяну, а она его нет и никогда не поймет, а значит, не полюбит, т. е. любовь обречена на неразделенность; что он так; и не сблизился с казаками настолько, чтобы жить, как они, как Марьяна, т. е. между ними непреодо­ лимая преграда. Правда, затем Оленин пытается обмануть самого себя, доказав, что любовь Марьяны к нему возможна, но все заканчивается крушением надежд и разочарованием: «Оленин вдруг понял, что ему нечего надеяться, что он прежде думал о неприступности этой женщины — была несомненная правда» [5, 319]. В финале повести происходит как бы «эмоциональный слом», противоречащий общей положительной эмо­ циональной динамике «Казаков» и роднящий ее финал с финалом « Цыган». Творчество Л. Н. Толстого ' с^П ^ г^ У как предмет лингвистического изучения I fe s s JI 'I 333