ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2003г. Ч.1.

Л. Н. Толстой и русская культура томах (1, 5—48). Включение толстовского текста в художественную ткань произведения, проекция его на события другой эпохи, размышления по поводу сходства и различия двух исторических событий — все это вместе позволяет говорить не только о внешнем, формальном сходстве, но и о внутреннем, глубинном родстве поэтики писателей. В романе «Война и мир» Л. Толстого противопоставлены два типа культуры, русская и французская, «базирующиеся на различных основа­ ниях. Напомним только,— размышляет И. А. Есаулов,— “бессознатель­ ное чувство” Пьера, который замечает, что над Москвой, сравниваемой с “разоренным гнездом” , установился свой, совсем другой, но твер­ дый французский порядок, при котором герой “чувствовал себя нич­ тожной хцепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины” . В другом месте: “Порядок... убивал его — Пье­ ра, лишал его жизни, всего, уничтожал его” . Порядок, основывающийся на механистической, внешней, но оттого и четкой, “правильной” целесообразности, предполагает атомарность от­ дельного индивида и противостоит православной идее соборности людей как идея внешнего по отношению к человеческой личности безблагодатного закона., соборный “мир” в романе неразложим “по параграфам” — и эта сопротивляемость внешним “разрядам” и является одной из самых суще­ ственных особенностей толстовской поэтики» [6]. В поступках своих любимые герои Толстого в значительные моменты жизни чаще всего руководствуются не «умом», а сердцем, чувством. Напомним, что чувствует Наташа всегда верно [7]. Совершенно прав И. А. Есаулов, отмечая, что «любимых героев Толстого — Пьера Безухова и князя Андрея, при всем резком различии их характеров, в избытке авторского видения сближает единое направление их духовного пути в сторону обретения православной веры» [8]. Константин Дмитриевич Левин, вышедший из университета атеистом, обнаруживает: «Все хорошие по жизни, близкие ему люди верили. И старый князь, и Львов, так полюбившийся ему, и Сергей Иваныч, и все женщины верили, и жена его верила так, как он верил в первом детстве, и девяносто девять сотых русского народа, весь тот народ, жизнь которого внушала ему наи­ большее уважение, верили» [9]. А он находится в мучительном поиске тех жизненно важных опор, которые помогли бы ему обрести утраченный На каком-то отрезке смысл жизни. За этими мучительными раздумьями главного героя (а ведь он к тому времени, кажется, имел все, что вписыва­ лось в рамки жизни «по разуму») «вдруг» приходит озарение — ответ 215