ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2003г. Ч.1.

путем. В основании города осуществилась победа Рацио над Природой. Рож­ дение определяет менталитет, «душу» того и другого города. Петербург и Москва противостоят друг другу как разум и чувство, как говорится в русских пословицах: «Москва — сердце, Петербург — голова», «Москву любят, о Петербурге — рассркдают». Развитие фольклорной традиции при­ водит к основанию «общего места» русской литературы: Москва — город невест. Мотивы «московской невесты», «женитьбы в Москве» появляются в произведениях Л. Толстого «Война и мир>, «Анна Каренина». Кроме того, в романах Л. Толстого Москва — «женская половина семейного дома», на которой человеку весело и привольно, где он ребе­ нок, снующий в женском царстве, пространстве истинно «своем». «Мысль семейная» торжествует именно в Москве. Не случайно Левин влюблен в дом Щербацких, поэтизирует всех барышень этой семьи, тогда как Долли, вспоминая петербургский дом Анны, видит его «фальшивым во всем складе их семейного быта». Москва у Толстого предстает и как провинция (при взгляде на нее из Петербурга). Так, Анет размышляет о том, что девушке «грех гнить в деревне, называемой Москвой», с «высоты Петербурга» Москва кажет­ ся «простоватой и домашней». Москва и Боборыкину совсем не видится стольным городом; другое дело, что читателю открывается несколько иная «провинция»: яркая торговая Россия в образе Китай-города, где «сходится вся провинция». Город олицетворяет «здоровую», живую, раз­ вивающуюся провинцию, грозящую захлестнуть, поглотить не только Москву, но и чопорную столицу. «Мужской» мир романов Толстого в основном связан с Петербур­ гом: там протекает «роскошная грубая петербургская жизнь». Так, Пе­ тербург «физически приятно» действует на Стиву Облонского: «В Москве он поглядывал иногда на седину, засыпал после обеда., не танцевал на балах. В Петербурге он всегда чувствовал десять лет с костей». Москва и Петербург — два мира и для Вронского. Вернувшись из Москвы, он «тот­ час же, как будто всунул ноги в старые туфли... вошел в свой прежним, веселый и приятный мир». Кроме того, Боборыкин использует и развивает другие принципы изображения Москвы, предложенные Толстым. Вид с высоты явит от­ крывающуюся панораму города, позволяет наблюдателю воспринять его как целое. В качестве такого наблюдателя у Толстого выступает Наполе­ он, рассматривающий город с Поклонной горы, город, который он гото­ вится взять. В. Г. Краснов в «Комментариях к роману “Война и мир * XXIX Международные Толстовские чтения. Часть 1 192