ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2003г. Ч.1.

А. Н. Толстой и русская культура ® l t d . Ш «Житие Иакова Постника» — явление не совсем обычное на фоне русской агиографической литературы и, по всей видимости, переходное для нее. Как в самой книге Димитрия Ростовского, так и в целом в житий­ ной традиции предложенный сюжет заметно выходит за рамки устояв­ шихся художественных решений. По существу, он распадается на два весьма характерных для агиографической литературы эпизода, каждый из кото­ рых в предшествующей традиции обычно формировал разные сюжетные линии, выстроенные вокруг разных по характеру героев. Использовал их и Димитрий в ранних частях своих Четий-Миней. У самого митрополита Ростовского эти два типа героев появляются в февральской книге Миней (1695). Один — в «Воспоминании о некоем богобоязненном отшельнике». Это повествование о грехопадении «всеми уважаемого и прославляемого за свою добродетельную жизнь отшельника», который не сумел разгадать «хитрых козней дьявольских» и «от душевного невнимания своего был увлечен похотию» [8]. Собственно детали падения героя повествователя здесь не интересуют. В фокусе внимания — подробно­ сти его раскаяния и прощения, которое ему удается испросить у Бога. Путь от осознания своего греха через «подвиг покаяния и христианского терпе­ ния» к обретению прощения, милости и «благодати Божией» — вот главное наполнение этого сюжета. Здесь важно то, что именно через падение, а затем покаяние герой приходит к Богу. Другой тип героя встречается в «Житии преподобного Мартиниана», текст которого включает в себя эпизод с сожжением отшельником своего тела во время искушения блудницей: «Когда огонь сильно разгорелся, свя- тый, сняв свои сандалии и вступив в огонь, стоял там до тех пор, пока огонь не начал опалять все его тело» [8]. Здесь в центре внимания оказы­ вается страдание героя, которое он преодолевает своей искренней верой. Если первый герой через падение приходит к Богу, то Мартиниан несет в себе Бога и с ним способен преодолеть все. Митрополит Ростовский соединяет два распространенных в аги­ ографии сюжета и делает это, насколько мы можем судить, впервые II Далеко не механически. Святитель задолго до упомянутой выше повес- III Толстого подходит к решению аналогичных задач. Его герой представ- лен в динамике, в развитии, в становлении. И два разнотипных сюжета Уединяются в одном произведении как этапы этого развития. Его Иаков в начале жития предстает перед нами в контексте тех Духовных подвигов, которые он совершает. Слава об исцелениях и со- ВеРШенной жизни «боговдохновенного мужа» распространилась по всей 175