ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2003г. Ч.1.

понять, что будущего у их любви нет. И хотя потом были еще встречи и драматическое прощание в поезде, главное было сказано в этом разго­ воре. Думается, это было мнение не только женщины с врожденной нрав­ ственностью, но и женщины, прочитавшей «Анну Каренину»: в данном случае литературу невозможно оторвать от жизни, как невозможно лю­ бовь этих реальных людей лишить творческого наполнения и выхода в пространство искусства — в этом и убеждает нас Авилова. Что касается Бунина, то он, находясь под впечатлением от ее воспо­ минаний, рассказал жене Вере Николаевне, что в разговоре с ним Антон Павлович советовал ему вернуться к сыну, так как сын будет страдать от разрыва родителей. «...Иван Алексеевич, улыбнувшись, заметил: — Это влияние Авиловой, как я теперь понимаю, она говорил Чехову: "Ведь непременно должны быть жертвы. Прежде всего дети. Надо думать о жертвах, а не о себе"» [22]. На то, что Толстой был для Авиловой неким мерилом нравственного поведения, указывает описанный в воспоминаниях о Чехове эпизод посе­ щения ей Антона Павловича в больнице. Как всегда при встрече с ним, в ней начиналась борьба чувства и долга. Счастливый ее визитом, Антон Павлович попросил ее прийти к нему и завтра. Лидия Алексеевна пока­ зала ему полученные одну за другой три телегралшы от мрка, в которых говорилось, что он скучает и ждет ее завтра непременно. Чехов долго их перечитывал. «По-моему, на один день — можно». Авилова сказала, что категорический тон телеграмм встревожил ее: не больны ли дети? И на повторную просьбу Антона Павловича ответила «Не могу» [23]. Возвращаясь в смятении из больницы, она увидела Льва Николаеви­ ча, гуляющего по Девичьему полю. Он узнал ее и остановился. «Я расска­ зала ему про Антона Павловича. — Как же, как же, я знал, что он заболел, но думал, что к нему никого не допускают. Завтра же пойду его навестить. — Пойдите, Лев Николаевич. Он будет рад. Я знаю, что он вас очень любит. — И я люблю, но не понимаю, зачем он пишет пьесы. “Вот,— думала я,— человек, который беспощадно осудил бы меня, если бы знал, что во мне происходит”» [24]. Разумеется, вопрос не в том, осудил ли бы Толстой замужнюю Женщину, любящую другого человека (на этот вопрос он ответил эпиг­ рафом к «Анне Карениной»), а в том, что судила себя за свои чувства сама Лидия Алексеевна. ______________________ Л. Н. Толстой и русская культура 155