ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2002

(здесь конкретно: четрвертый тип повествователя-героя от первого лица в сочетании с третьим типом повествователя —: условного рассказчика от первого лица). Такая «густая» форма повествования от первого лица не позволила бы убедительно-объективно показать ни «всехность» героя, ни отъединенность его от среды. , ■ Интересно, что «объективная» форма второго типа повествовате- ля-автора от третьего лица использована в эти же годы (1884—1886) в «народных» и других нравоучительных рассказах. Но огромна разница между этими произведениями: в самом характере, тоне повествования, его стилевой манере, а также в силе, глубине художественных образов (характерологии). Небольшая по объему повесть вместила в себя поисТИне романное богатство жизненного содержания: как в свое время в «Севас­ топольских рассказах» Толстой показал эпические связи трагического и обыденного, теперь в небольшой по объему повести не менее эпически развернута антиномичесхая метафора «ужасное — в обыденном». Сливаясь со средой (проблема, сама по себе всегда волновавшая Толстого и его героев: в автобиографической трилогии, «Утре помещи­ ка», «Казаках», затем — в романах), герой выражает ее настроения настолько естественно, что даже предсмертные «внутренние монологи» (сигналы «просветления») обнаруживают причастность к среде, его породившей: «"Может быть, я жил не так, как должно?" — приходило ему вдруг в голову. "Но как же не так, когда я все делал как следует (то есть, как все,— А. Н.)?" — говорил он себе..» (12, 108). В повествовании это нашло отражение в «романном» способе передачи авторской позиции: на каждый оценочный момент фабулы и сюжета предусмотрена автором особая, оригинальная точка зрения как главного, так и второстепенных персонажей (в жанре повести, строго говоря, такая «стереоскопичность» необязательна). Поэтому представление о том или другом герое толстовских повестей 80—90-х годов вырастает из перекрестного, коллективного взгляда на него окружающих людей. Сколь обширна система этих точек зрения в «Смерти Ивана Ильича»! Мы имеем в виду самые разнообразные персонажи: это и члены семьи Головина — жена, дочь и сын,— и сослуживцы, и доктора, и слуги, и даже сам Иван Ильич, пытающийся смотреть на себя со стороны. Точки зрения самых разных персонажей в повествовании не только помогает глубже и всесторонне узнать главного героя, но и способствует пониманию общества, к которому он принадлежал: почти все, кто вхо­ дил в это окружение, смотрели на Ивана Ильича со своей специальной, Литературоведение 89