ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2002

постепенно, и его существенные признаки можно обнаружить в худо­ жественном творчестве писателя и прежде всего в отношении Толсто­ го к войне.1 У Толстого, участника Крымской кампании, еще в период его ран­ него творчества начало складываться непростое отношение к войне. Для него она уже тогда была противоестественным природе человека состо­ янием, способствующим развитию в нем самых низменных свойств. Все это есть в романе «Война и мир», но есть и нечто иное. Война еще принимается Толстым как крайнее оборонительное средство против сил зла, но победа в Отечественной войне 1812 г., одоление вражеского нашествия обрисованы им не как результат «физического» (чисто воен­ ного) могущества России — «всем своим романом автор утверждает возможность только соборного одоления врага, посредством сопря­ жения всех сил», «земных и небесных», «общего и личного», по замечанию толстовского повествователя — с его позиции «всезнания» в «философских» частях романа, под Бородиным русскими была одер­ жана «победа нравственная, та, которая убеждает противника в нрав­ ственном превосходстве своего врага» [3]. Любимые герои Толстого («дерзкие» и «не дерзкие») в столкновении с неприятелем часто находятся в состоянии «напряженного бездействия» [6], это свойственно и Николаю Ростову, и Пьеру Безухову, и Андрею Болконскому, Толстой «заставляет» даже «антихриста» Наполеона, который счи­ тает войну привычным для себя занятием и любит наслаждаться резуль­ татами своего дьявольского «дела», после сражения под Бородиным, может быть впервые, испытать нечто похожее на состояние шока и совсем иначе посмотреть на содеянное: «Страшный вид поля сражения, покры­ того трупами и ранеными... произвел неожиданное впечатление на Напо­ леона... В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие.,. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным при­ знаком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни сЛавы... Одного он желал теперь — отдыха, спокойствия и свободы...» (6, 267—268). Роман «Анна Каренина» написан на переломе миросозерцания Тол­ стого, в момент созревания нравственно-религиозного учения писателя, опорной, стержневой мыслью которого станет непротивление злу. Восьмая, XXV II Международные Толстовские чтения 54