ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2002

Литературоведение и'f e d - рассказа не стремятся быть храбрыми, главная их цель — «тщеславие — желание блеснуть, надежда на награды, на репутацию и прелесть рис­ ка...» (2, 126). Вот только «желание блеснуть» порою застилает глаза. За этим и следит, иногда не без иронии, взгляд автора. Одной из форм тщеславия, свойственной прежде всего аристокра­ тии и штабной элите, Толстой считает высокомерие. Князь Гальцин, «быв­ ший вчера на четвертом бастионе и видевший от себя в двадцати ииггах лопнувшую бомбу» (2, 110) (курсив наш.— С. Л.) и потому считающий себя храбрецом, не желает обращать внимания на морского офицера Севрягина, находящегося на бастионах постоянно. Разница между само­ мнением князя и реальностью налицо, поэтому претензии Гальцина вос­ принимаются с иронией. Зачастую ироническому восприятию поведения персонажей спо­ собствует авторский комментарий. Так, например, автор следит за бесе­ дой Калугина и Гальцина, наблюдающих за ночной бомбардировкой Севастополя: «— Тебе я могу рассказать, видишь ли, ведь ты был на бастионах? (Гальцин сделал знак согласия, хотя он был только раз на четвертом бастионе)» (2, 116). «— Однако не пойти ли мне на эту вылазку? — сказал князь Галь­ цин... содрогаясь при одной мысли быть там во время такой страшной канонады... — Полно, братец! и не думай, да и я тебя не пущу,— отвечал Калугин, очень хорошо зная, однако, что Гальцин ни за что не пойдет туда» (2, 117) (курсив автора). В этом эпизоде с иронией воспринимается и то, как Гальцин и Калугин оценивают характер ночного боя. Наблюдающим за бомбарди­ ровкой с безопасного расстояния все кажется весьма забавным («...начи­ нают попукивать около ложементов» (2, 116) (курсив наш.— С. Л.)) и даже красивым: «Знаешь, я до того привык к этим бомбам, что, я уверен, в России в звездную ночь мне будет казаться, что это все бомбы: так привыкнешь» (2, 117). Особенно важные для усиления иронии реплики героев Толстой выделяет курсивом. Поручик Непшитшетский, встречая по дороге возвращающихся из боя солдат, придирается к ним, обвиняя в трусости: «Эти толпы идут, ведь т\п десятой доли нет раненых, а то все асистенты, только бы уйти с дела... Отдать нашу траншею!» (2, 121). Выделенные слова усиливают иронический подтекст ситуации: известно, что поручик 27