ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2002

XXV II Международные Толстовские чтения действительно отрицание комизма, но комизма надуманного, возника­ ющего вопреки естественному развитию событий, вопреки жизненному правдоподобию. А значит — противоречащего толстовской манере пове­ ствования, стремящейся к объективности и опирающейся на жизненный опыт автора, а не на «вымышленных личностей». Поэтому из всех лите­ ратурных произведений писатель отдавал предпочтение тем, «...в кото­ рых автор как будто старается скрыть свой личный взгляд и вместе с тем остается постоянно верен ему везде, где он обнаруживается» (21, 96—97). И хотя в том или ином произведении автор не всегда стремится явствен­ но «обнаружить себя», в толстовской прозе «человеческая индивидуаль­ ность предстает... двояко: с точки зрения всевидящего автора и изнутри самого индивида» [2]. Эти точки зрения могут не совпадать, а порой и противоречить друг другу. Автор, внимательно и строго следящий за реальным ходом событий, не всегда соглашается с тем, как оценивает ту или иную ситуацию персонаж. А когда разница в оценке одного и того же события становится особенно велика, эпизод, реплика или даже единственное слово непременно сопровождается толстовским коммента­ рием — как открыто выражающим авторскую позицию, так и более тонким, ироническим. Отсюда возникает вопрос: каким образом и с какой целью в пове­ ствовательную систему военных рассказов Л. Н. Толстого, вроде бы и не оставляющую места для комизма, проникает ироническая интонация? Для ответа на этот вопрос необходимо: 1) выявить способы выражения иронии в повествовательной сис­ теме военных рассказов Л. Н. Толстого; 2) определить функцию иронии в выражении авторской позиции. Основным поводом для возникновения иронии в художественном тексте является резкое несоответствие между реальной жизнью и пред­ ставлением о ней персонажа, им не осознаваемое. Ироническое выска­ зывание внешне серьезно, а «ключ» к нему находится не в самом выра­ жении, а в ситуации высказывания, на основе контекста, что наиболее характерно для эпического произведения [3]. За счет своей внешней «замаскированности» от глаз читателя ирония органично вписывается в систему толстовского повествования, которой свойственны скрытость идеи в самой сути изображаемого, стремление автора не навязывать читателю 20