ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2002

Философия. Религия IMfcd. Соловьев в его присутствии вел себя весьма демонстративно, не упускал случая провозгласить Льва Толстого отъявленным лицемером и под ко­ нец вывел его пособником Антихриста. Конечно, ..тут слышны личные мотивы. Сам образ Князя (то есть Толстого) в «Трех разговорах» свиде­ тельствует, что В. Соловьев стремился лично задеть своего оппонента. Но как объяснить, что умные и культурные люди последней трети XX в., по историческому опыту своему знавшие о кандидатах в Антихриста и о его пособниках много больше того, что мог вообразить В. Соловьев, продолжали оценивать религиозную личность Толстого так же, как некогда лично задетый Толстым В. Соловьев? Эго продолжалось и тогда, когда с подачи Льва Толстого повсеместно запрещалась смертная казнь и возникали общественные движения, пропагандировавшие ненасилие. Как это понять? В определенных кругах несомненно есть какое-то навязчивое стремление представить Толстого носителем темной — и даже мрачной — духовности. Н. Бердяев писал о Толстом много и не всегда одно и то же. В 1912 г. в сборнике «О религии Толстого» издательства «Путь» Бердяев, подводя итог своим раздумьям, писал, что «ветхозаветная правда Толстого нужна была изолгавшемуся христианскому миру». Но через несколько лет тон Бердяева изменился. Вот ряд его высказываний. «Толстой — настоящий отравитель колодцев жизни». «Он был лишен чувства зла, потому что лишен был чувства свободыи самобытности человечес­ кой природы, не ощущал личности». «Я не знаю во всей всемирной истории другого гения, которому была бы так чужда всякая духовная жизнь». «Мораль его была низменной моралью, притягательной моралью нигилиста Мораль Ницше бесконечно выше, духовнее моралиТолстого. Возвышенность толстов­ ской морали есть великий обман, который должен бьггь изобличен». «Он был злым гением России, соблазнителем ее». «Он вызывал тех духов, которые владеют революцией, и сам был ими одержим». «Он морально уготовлял самоубийство русского народа». «Его мораль убила в русском народе ин­ стинкт силы и славы, но оставила инстинкт эгоизма, зависти и злобы». Эго сказано в 1918 г. А вот что через 60 лет сообщает читателю современный поклонник Бердяева М. Поповский: «Создатель целого на­ рода, целой страны образов стал в 80-х годах сторонником безличной толпы, в которой не видно отдельных лиц, но зато есть природный коллективизм, ульевое, роевое существование. Толстому 80—90-х годов человеческий рой, роевое мышление кажется самым важным, более того, Божественным. Разнообразие и разнокачествешюсть человеческой при­ роды, столь милая ему прежде, сменяется проповедью управления всех 185