ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2002

Философия. Религия "проповеди Толстого"». Это написано в 1916 г., когда Вяч. Иванова всерьез считали тайновидцем. «Анархия Толстого отказывается от сопротивления злу в мире, где злу принадлежит сила, этим она не утверждает Царс¥во Божие, а только раз­ нуздывает злые силы». Сказано не о Льве Николаевиче, а о его «учении» и потому характеризует автора строк — талантливого ученика В. Соловьева Е. Трубецкого —человеком, чуждым толстовскому образу одухотворенности. Иное дело В. Зеньковский, который pice в молодости (воспламененный работами Козлова) решился опротестовать лик древности старца Толстого. «Мистицизм, эмпиризм и индивидуализм — вот основные черты религиоз­ ной личности Толстого». «И как странно, что Толстой, доводивший до крайности свое учение о подчиненности личности общечеловеческому делу, ограничил его лишь этической областью, а в сфере религиозного познава­ ния не преодолел индивидуализм и остался его рабом». «Эмпиризм ап. Фомы воскрес в Толстом в душной атмосфере индивидуалистической пси­ хологии и наложил на него печать мрачной и узкой, порой даже вульгар­ ной и грубой нетерпимости к чужому религиозному опыту». И вообще Толстой — «умовая натура». К тому же «никогда не умел подняться до последовательного и ясного мышления и лишь формулировал те (часто противоречивые) переживания, которые он имел». С тем же напором самоуверенности пишет Зеньковский о Толстом и через четыре десятилетия. Другой известный русский религиозный мыслитель, С. Н. Булгаков, утверждал в 1912 г., что главная причина всех заблуждений Толстого состо­ ит в том, что в нем есть «стихия нигилистическая и анархическая, наследие степного кочевья и вольницы, задержанная аморфность». В этом, по Булгакову, и причина конфликта Толстого с церковью; «Внешнее обра­ щение (Толстого в православие в 1877 г.— И. М.) сразу же создало вывих в его отношениях к православию и вообще к церковному христиан­ ству... Православие для него действительно имело значение народности, как принадлежность быта народного. Но такое отношение к православию есть, конечно, бессознательное над ним кощунство, которое позднее, освободившись от гипноза народобожия, Толстой заменил сознательным кощунством, им он как будто мстил православию за свою же вину перед ним». Вот такой анализ. »/. У Толстого, пишет Бердяев, «демоническое добро, истребляющее бытие, понижающее уровень бытия». «Он проповедовал обеднение жизни во имя более счастливого, более благополучного устроения на земле». «Отсутствие личного самосознания в Толстом и есть в нем отсутствие 181