ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2002
XXV II Международные Толстовские чтения Чтение «Исповеди» Августина совпадает по времени с попыткой напечатать в Москве только что законченный трактат «В чем моя вера?», а также с продолжением работы над трактатом «Так что же нам де лать?». Тогда же за границей вышла в печати запрещенная в России толстовская «Исповедь». Итак, «Исповедь» Блаженного Августина, книгу темных «бездн» души и «исповедание веры» обращенного в христианство, Толстой читал на французском языке в переводе Арно д’Андилли [9], писателя-моралиста XVII в., одного из лучших стилистов Франции. «Ис поведь» была издана в серии «Латино-французская библиотека» в 1861 г. известным книгоиздателем и писателем Жоржем Шарпантье, который переиздавал латинских классиков из коллекции издателя Панкука ( Panckoucke) [10]. Вероятно, «Исповедь» Августина Толстому понравилась, если он записал в дневнике: «Есть хорошее» (49, 97). Принадлежность помет подтверждается записью В. Ф. Булгакова на авантитульном листе: «Отмътки Л. Н.». Их не так много, но в них видна та «захватывающая жажда Истины», к которой, «сочиняя ли, проповедуя ли», Толстой «рвался наперекор всему» (Набоков). Его как читателя из всего многообразия философем «Исповеди» привлекли к себе «великие августиновские темы»: Бог, любовь, жизнь, смерть, время, память, проблемы толкования Свя щенного Писания. Рассказывая в «Исповеди» о начале своей самостоятельной жизни, «кружа» «памятью по всем кружным дорогам заблуждения своего» («Ис поведь», 4, I) [11, 105], Августин писал, что после смерти друга от него ушла радость жизни: «Я был несчастен, и несчастна всякая душа, ско ванная любовью к тому, что смертно» («Исповедь», 4, V I), Безусловно, речь идет о той же «радости жизни», которая оставила Толстого после «арзамасской болезни», когда он постоянно думал о смерти, вернее о том, как ему спастись от нее. Тема смерти занимала Толстого всегда, она нашла яркое отражение в его творчестве. (Но несмотря на то что в книге Алданова «Загадка Толстого» приводится впечатляющий список персо нажей произведений Толстого, умерших по разным причинам [12], никто не назовет Толстого «певцом смерти».) После «Исповеди», все еще мучимый «боязнью смерти», вернее «возмущением и протестом против смертности человека» (Ф. А. Степун), Толстой погружается в чтение «Исповеди» Августина. В главе XII четвертой книги имеются собственноручные пометы Толстого. Отмечены мысли о жизни и смерти, которые не переставали 166
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy ODQ5NTQ=