ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2002

гения становится на объективную точку зрения, отказываясь признать Наполеона великим. И к этому выводув немалой степени его подвели «Воспоминания» Раппа. Из французских источников, хранящихся в личной библиотеке Тол­ стого в Ясной Поляне, самое большое количество помет, оставленных писателем в тексте и на полях книг, имеют «Записки, веденные на остро­ ве Святой Елены» Ласказа и «Мемуары» маршала Мармона — герцога Рагузского, что свидетельствует о большом внимании, которое уделил Толстой этим воспоминаниям как источникам романа «Война и мир». Маршал Мармон не был в России в 1812 г., он сражался тогда в Испании, был разбит Веллингтоном и тяжело ранен при Саламанке. Это о нем и о поражении его войск сообщает на страницах романа «Война и мир» Фабвье Наполеону во время Бородинского сражения. Но он уча­ ствовал с Наполеоном в осаде Тулона, в походах в Италию и Египет был его адъютантом, был задействован в военных кампаниях 1805—1806 гг., а также в 1813—1814 гг. в Германии и Франции. Его «Мемуары» охва­ тывают период с 1792 по 1841 г., изданы в Париже в 1857 г., уже после его смерти. В отличие от других мемуаристов, как считает издатель «Воспоми­ наний» в предисловии к первому тому, Мармон выступает не как судья или адвокат, а как простой летописец, в чьи обязанности входило только описывать события прошлого, не принимая‘чью-либо сторону. Об этом сочинении очень одобрительно отзывался еще Герцен в статье «Западные книги» — наряду с книгами Мишле, Прудона и Шар- раса. «Из записок замечательны последние тома "Мемуаров" маршала Мармона, испортивших много корсиканской крови в бонапартовской семье.— Иначе и быть не могло — пучки лавровых венков развязал гер­ цог Рагузский, чтобы наделать из них простые розги» [2, 269—270]. Уже в первом томе «Мемуаров» мы находим главы, из которых Толстой взял отдельные фразы, извлек нужные ему моменты, обозна­ ченные им назывными предложениями в его конспекте и соответствен­ но отмеченные в книгах подчеркиваниями на полях карандашом или ногтем. И хотя они не все вошли в художественную ткань романа, они помогли ему убедиться в правоте своего восприятия личности Наполеона И дать ему должную оценку. «С тйго момента,— писал Мармон,— когда Бонапарт стал во главе Итальянской армии, он приобрел в своем лице авторитет, внушаемый всем. Хотя' Ьму не хватало некоторого естественного благородства в его Яснополянская библиотека Л. II. 159