ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2002

Наполеон выступает в записках как знаменитый полководец, лично разрабатывающий подробные планы наступлений, диспозиции своих войск и предусматривающий движение войск неприятеля. Это якобы человек, владеющий ключом от сурового сердца солдата, ловко пользующийся своим авторитетом и умеющий в тяжелые минуты поднять упавшее настро­ ение. Он не боится лишний раз пропеть дифирамбы в адрес своих сол­ дат, напомнить о достигнутых успехах в пройденных баталиях и сказать о связывающем его с армией чувстве взаимной любви как неотъемлемом спутнике их военной удачи. Факты, приведенные Раппом для воспевания Наполеона как вели­ кого военачальника, не могли ослепить Толстого, смотревшего на ход исторических событий и роль исторических лиц с точки зрения разреше­ ния главного вопроса: что несет это событие и личность трудовому наро­ ду—страдание или радость, жизнь или смерть? Толстой не увидел в фактах Раппа положительных сторон для характеристики Наполеона. В них он уловил скорее тщеславную, крикливую деятельность авантюриста. По мнению Толстого, Наполеон, одержимый захватнической идеей и уверенностью в превосходстве армии, снаряженной для осуществления завоевательной цели, не может владеть «умением обращаться с духом войска, искусством поднимать его в ту минуту, когда высота его более всего нужна» (13, 130). Это не та связь между военачальником и его подчиненными, которая, по словам Толстого, «решала, решает и будет решать участь сражений» (13, 523). ■of*>В воспоминаниях Раппа Наполеон — гений, и все неудачи, все зло, причиняемое им другим народам, страдания и ужас, приносимые чело­ вечеству,— это для французского мемуариста скорее случайности или результаты деятельности неблагодарной толпы его приближенных, ненасытная алчность и лесть которых и сделали Наполеона орудием в достижении их гнусных и грязных целей. В этом плане Толстой находит у Раппа конкретный материал для создания полного представления об окружении императора, о безмер­ ном; честолюбии, необузданной жажде власти и обогащения заново со­ зданного Бонапартом имперского общества. Рапп не был свободен от субъективизма и пристрастности своей эпохи. Для него Наполеон навсегда остался человеком неповторимой, удивительной судьбы, кумиром, волновавшим многие умы и сердца. Тол­ стой же, определяя место той или другой личности в истории с точки зрения выражения воли и мыслей народа, силою своего художественного —I? luA— XXV II М еждународные Толстовские чтения __________ 158