ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2002

Литературоведение 1 не стремился щекотать чувства читателей. «Посредством какого-то ни было изображения жизни он доказывает определенные религиозные правды и определенные нравственные суждения» [7, 152]. Это стрем­ ление отражается, между прочим, в изображении главного героя «Вос­ кресения» — Нехлюдова. А характеристика этого героя ее все-таки не удовлетворяет. Она пишет, что он «не стал человеком» [7, 149]. Можно согласиться с ней, что обращение Нехлюдова в христианство и, по- видимому, полное удовлетворение героя им найденной религиозностью читателя не убеждают. С другой стороны, трудно найти во всех художе­ ственных произведениях Толстого более увлекательное изображение лю­ бовной истории, чем между Нехлюдовым и Масловой в «Воскресении». Хотя прошло больше 70 лет с появления книги Роланд Холст и нельзя ее считать объективным введением к личности и произведениям Толстого, но искреннее восхищение голландской поэтессы Толстым все еще производит глубокое впечатление на современного читателя. По ее мнению, значение русского писателя для современности в том, что «каж­ дая плодотворная реакция против веры в силу материальных средств для того, чтобы усвоить себе не-материальные ценности, исходит с Тол­ стого и с него идет своим путем» [7, 229]. Это преувеличение, но есть в высказывании и доля правды. Ее последний комментарий является введением 1941 г. к голландско­ му переводу различных толстовских рассказов. В основе она повторяет свое восхищение русским писателем и пишет: «Мы хотели бы лелеять его сильные, красиво сформированные руки; мы не только испытываем очаро­ вание его непостижимой личности, но чувствуем себя теснейшим образом связанными с этим самым человеческим человеком наших времен» [8]. В заключение можно сказать, что суть социальных стремлений Тол­ стого и Роланд Холст является одной и той же —распространение братства и любви между людьми. Но между тем как для Толстого достижение этой цели — в стараниях индивидуума, для Roland Holst оно оставалось До конца задачей, в которой целое общество должно участвовать (9]. В критической литературе многократно отмечалось, что Луи Куперюс (Louis Couperus) (1863—1923) принадлежал бы к мировой литературе, если б он пользовался более доступным языком, чем голландским. Когда Чествовали Куперюса в Англии в 1921 г., один из ораторов заметил, что Куперюс занимает почетное место между пятью-шестью величайшими писателями этого периода. Литературный критик Г. Кнувельдер (G.Knuvelder) прибавляет: «Может быть, можно сказать: единственный 129