ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2002

Второй этап. После 1825 г. исторические перемены усиливают интерес к фантастике до небывалой остроты. Изменилась духовная ат­ мосфера русской жизни; торжествует пошлость, раболепие и зависть, фантастика из средства забавы и затем национального воспитания (как на первом этапе) становится средством спасений. Жажда чудесного выражается в полном разрыве с обществом, в прорыве за пределы «жестокого века» туда, где практический рассудок с его удручающей логикой приспособления и расчета как бы теряет свою власть. Таковы произведения «Опал» (1831 ) И. В. Киреевского и «Облако» (1838) К. С. Аксакова. Эти сюжеты проникнуты духом романтического макси­ мализма. В «Опале» Киреевского без колебаний отвергаются ложные ценности земного величия, богатства, славы, а у Аксакова простое соседство с ними приводит к смерти главного героя. Романтики второго этапа воспринимают «иномирье» как лучшую альтернативу реальности. Формальное следование канонам романтизма (как на первом этапе) переосмысляется, и средство становится целью; оживление интереса к прошлому сменяется бегством от жизни. В тек­ стах проводится принцип реалистичности невероятного, когда о не­ вероятности событий обычно сигнализируют лишь ощущения главного действующего лица. Герой стремится в иной мир как в лучший, но безна­ дежно «испорчен» тлетворным влиянием реальности. Вместе с собой он привносит дух уничтожения. Идеальный v, действительный миры взаи­ мопроникают, и фантастическая история обнаруживает их несовмести­ мость. Добавим важную деталь; полного разрыва между ними не проис­ ходит, так как имеется отправная точка путешествия в настоящем. Толстой 80—90-х грдов идет, на первый взгляд, тем же путем и разрывает с действительностью. Патриархальный мир Толстого рухнул после земельных реформ, и у писателя появляется мотив переселенчества, ухода в неизвестность. Уже герой «Утра помещика» Нехлюдов мечтал поменяться участью со своим крестьянином — извозчиком Илюшкой. В 1877—1878 гг. в дневниках Толстой говорит о целом потоке переселенцев, ° том, как уходят под натиском нового мужики, сохраняя свое старое, Патриархальное. Лев Николаевич ищет пробелы в истории дворянских Родов, разыскивает записи о людях, которые пропали неизвестно куда, думая, что они оказались где-то на краю русского мира вместе с мужиками. Все герои новых повестей, желающие остаться живыми, уходят. Уходит император Александр, становясь старцем Федором Кузьми­ чом («Посмертные записки старца Федора Кузьмича»), Бежит, симулируя Литературоведение -- 119