ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2002

XXV II Международные Толстовские чтения своеобразной "стенографией чувств" главного героя драмы и стала суще­ ственным элементом драматического действия» [9, 41]. Исполнение любимой песни Протасова совпадает с появлением Каренина. Харак­ терно, что Федя приходит в восторг от этой песни, Виктор же остается к ней безразличен. Разница отношений (радость Протасова и равноду­ шие Каренина) ярко обнажает различие их натур. Французская речь Виктора, непонимание им душевного порыва Феди подчеркивают тот факт, что Каренин — типичный представитель бездушного мира, который разрушен стихией противостояния миру Божьему. Князь Абрезков видит в Лизе, как части этого мира, «кроткую, добрую, любящую и нравственную женщину», но оценка эта зиждится на аксиологии нравственно растленного общества, представители кото­ рого и пытаются вернуть Федю в семью, сознавая, что возвращение станет для него подлинной трагедией. Лиза играет в жизнь, как и Каре­ нин, но вследствие ощущения собственной беспомощности в ситуации драматического характера она не прикрывает свою игру ничем, обна­ жая трагизм своего жизнеустройства. Кроткая, не знающая, как дать денег доктору за лечение ее ребенка, она в самом начале драмы идет наперекор желанию матери, тем самым показывая свой бунтарский нрав: «Я не могу расстаться с ним». Протасов даже после разрыва с женой отдает дань уважения Лизе, говоря о том, что ее чистота и непо­ рочность обусловлены чувством долга, которое для нее былоприоритетным в семейной жизни: «Любит, как может любить честная, нравственная женщина, которая не позволяет себе любить никогог кроме мужа» ■ Но восприятие Федей Лизы как «безупречной женщины», «нравственно чистой, как голубь», оказывается несостоятельным вследствие того, что Лиза сама развенчивает сложившееся представление о себе как © бла­ гонравном человеке. Она ставит под сомнение саму сущность любви, поскольку любить одновременно двоих невозможно, ведь это разру­ шает внутренний покой, а значит, активизирует воздействие стихии на человека и мир: «...я чувствовала, что люблю двух. А это значит, что я безнравственная женщина». Это чувствовал и Федор, который не мог объяснить себе природу разрывавшей его душу тревоги, что выяв­ ляет необъективность не только оценки князя Абрезкова, не замеча­ ющего вследствие подмены в обществе исконных ценностей условными настоящую сущность Лизы, но и Протасова, который оказался не в состоянии постичь запредельную для него трагическую ситуацию, свя­ занную с вовлеченностью Лизы в неразрешимые противоречия между 102