ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №9 1992г

сочетание, в какой являлись поэтической фантазией огонь й во­ д а"10. Подтверждением этому в пятой главе служит образ углей ("к а к угли, горящие глаза, когда он прямо взглядывал, поразили е е "), которые, по А.Н.Афанасьеву, указывают на связь воды-дождя о огнем-молнией; здесь же возникает и образ печи ("Она встала, снесла чулки к п е ч к е ..."), выполняющий ту же символическую функ­ цию, что и "горящие уголья", то есть также указывающий на связь воды и огня. 1‘’ Функционирование в повести мотивов воды и огня позволяет с достаточной полнотой объяснить символический характер нового име­ ни Маковкиной - Агнии, которое было получено ею при пострижении в монахини. У А.Н.Афанасьева находим: "Одним из прозвании бога- громовника в "Ведах" было Агни - наше огонь - имя, в котором впоследствии стали видеть самостоятельное, отдельное от Пндры божество о гн я ... И Индра, и Агни одинаково олицетворялись в обра­ зе сильного быка и одинаково назывались водорожденными - сыновь­ ями или внуками воды, т .е . дождевого о б л а к а ..."1*. Духовное рождение Маковкиной включает в себя не только комп­ лекс образов воды и огня, не только мотив водорождения, не толь­ ко мотив духовного брачного союза, но и символические представле­ ния, связанные с понятием "нога/обувь": " . . . у двери она точно попала в лужу, и левая нога была мок­ ра до икры, и ботинок и ботик полон воды" ( 22 ) . "Мокрые ноги, особенно одна, беспокоили ее, и она поспешно стала разуваться" (2 3 ). "Я вся мокрая, ноги как лед" (2 3 ). Кстати, за понятием "левый" ("левая нога была мокра до ик­ ры ") в самых разнообразных мифологических традициях прочно за­ креплено представление о_ нечистом женском начале. Мотив ноги/обуви наличествует и в изображении главного ге­ роя; перед встречей с Маковкиной раздираемый сомнениями Сергий обращает внимание на свои ноги: "Но только что он начал молиться, как ему живо представился он сам, каким он бывал в монастыре: в клобуке, мантии, в величе­ ственном виде. И он покачал головой. "Нет, это не то. Это обман. Но других я обмену, а не себя и не бога. Не величественный я че­ ловек, а жалкий, смешной". И он откинул полы рясы и посмотрел на свои жалкие ноги в подштанниках.И улыбнулся" (19-20). В эпизоде с Маковкиной отец Сергий не переживает духовного 85