ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №8 1981г

^тературв", где полемически отстаивается суждение о том, что ■толстовская философия истории не сводится к фатализму и что на последнем этапе работа над романом писатель признал беспомощ- ность этой теории, заметив в одной из рукописей 1868 года: "Оа- таЛизм для человека такой же вздор, как произвол в исторических событиях". В монографии указано, в частности,на ошибки учебной и методической литературы для учителя-словесника, где отождест­ влялись взгляды Толстого на исторический процесс, роль личности в истории и теория фатализма. Ставшая в прошлые гопы шаблоном, штампом, эта точка зрения преодолевается. Вместе о ней преодоле­ вается, говорится в монографии, неверное в трактовке образа Ку­ тузова, который не был выразителем фаталистических убеждений пи­ сателя, а обрисован мудрым, опытным народным полководцем. Жиз­ ненно достоверен, не вымышлен как идеальный носитель идей покор­ ности, уступчивости, непротивления Платон Каратаев, в ком вопло- 24 тились черты идеологии и психологии части крестьянства . О том, что понятие фатализма в точном его значении - теория предопределения - не выражает собой всей философии истории авто­ ра "Войны и мира", свидетельствует ее анализ в статье А.Ф.Асмуса. Исследователь не игнорирует присутствия в теоретической и худо­ жественной частях романа признаков действительно фаталистическо­ го осмысления исторических фактов, но в том же образе Кутузова выделяет его полководческую прозорливость, активное и деятель­ ное начало. Вопросам философской основы романа, изображению ис­ торических событий, личности Наполеона уделена большая часть обстоятельного труда И.А.Потапова, который главное в содержании философии истории Толстого видит в критике им культа героев и доказательствах зависимости любого деятеля не от воли провиде­ ния, а от стихийного процесса развития: "Деятельность историче­ ской личности складывается так, а не иначе вследствие бесчис­ ленного множества обстоятельств, которые сложились к моменту Действия не по чьей-либо воли, а в силу объективного и непроиз­ вольного развития". Сам Толстой свое понимание предопределения отличал от фатализма, который заключается, по его мнению, в при­ знании того, что "жизнь моя предопределена свыше, и я не должен Дейот в о з а т ь " . В литературоведении, следовательно, все внимательнее прочи­ т а е т с я содержание фатализма автора "Войны и мира", что позво­ ляет говорить о своеобразии понимания автором этой 1 сатегорни и 0 невозможности сведения к фатализ.му всей философии истории Тол- Стого. Фатализм проявляется тогда, когда писатель, отправляясь 73