ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №6 1976г

бо чувствительных к страданиям массы, избранных людях, вознамерившихся вывести ее из юдоли слез в обетованную з ем лю » 5. Такое деление действующих лиц романов Досто ­ евского 40-х годов, с одной стороны, и романов 60-х годов, е другой, на «антигероев» и героев, на наш взгляд, неправо ­ мерно. И основывается оно, видимо, как раз на недостаточно глубоком уяснении философской природы образов героев романного мира Ф. М. Достоевского. Макар Девушкин, ко ­ нечно, не герой-Лвцо — носитель утопичной идеи к арди ­ нального преобразования мира, каким, скажем, является в «Преступлении и наказании» Родион Раскольников. Но р а з ­ ве не одинаковой по своей художественно-философской сущ­ ности является героичность теоретика Раскольникова и бед­ ного чиновника Девушкина? Ведь личностная активность обоих героев, не приводящая их, правда, в силу указанных ранее причин к каким-либо положительным результатам, основана на стремлении естественно-природных сил к аж д о ­ го сбросить с себя бремя общественного зла и реализоваться конкретно-исторически. Во многом с иной художественно-философской трактов ­ кой образа главного героя мы встречаемся в повести Л. Н. Толстого «Казаки». Если в движении героя Достоевского к самопознанию происходит надлом, после которого для него навсегда закрываются пути к уяснению нравственной потен­ ции собственной личности, то герой Толстого Дмитрий Оле­ нин, не скованный в своей жизни ежедневной зависимостью от окружающих обстоятельств, никогда д о к о н ц а не у тр а ­ чивает целостности своего духовного мира и мировосприя­ тия. При прочтении «Казаков» нас ни на минуту не покидает ощущение, что всевидящий автор постоянно следит за р а з ­ витием внутреннего мира своего героя. В нем необыкновенно сильна уверенность в правомерности нравственных устрем­ лений личностного «я» Оленина. Он осознает гуманистиче­ скую направленность жизненных сил главного героя и в и з ­ вестном смысле «методично» ведет его к отысканию путей Для претворения их в действительность. Постепенно, с уве­ личением жизненного опыта в станице Старогладковской, герой и сам начинает все сильнее и сильнее ощущать в себе «силу ума и сердца», которую еще недавно, при отъезде из Москвы, романтически восторженно определял как «присут­ ствие в себе... всемогущего б о г а . молодости» 6. И она стано­ вится для него, как и для автора, критерием проверки р а з