ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №6 1976г

ций 1852 г. об «избранном» читателе, от робких призывов ik нему «не презирать из зависти» людей «хорошего круга» в севастопольском цикле не осталось и следа, а сами предста­ вители аристократии изображены здесь в гневно-обличитель­ ном тоне. В опоре 'С «чистым искусством» о сущности и п р едн а зн а ­ чении литературы «читательский» аргумент ок а зал ся для Толстого едва ли не самым сильным. В р а зга р сближения с «триумвиратом» он осуж дает дружининский тезис об «оди­ ноком наслаждении» искусством и боткинскую «туманность» в этом вопросе (47, 100). В письме же к В. П. Боткину от 21 октября 1857 г. он с искренней досадой восклицает: «Островский говорит, что его поймут через 700 лет, Писем­ ский тоже, Гончаров в уголке потихоньку приглаш ает из­ бранных послушать его роман, а Майков ужасно презирает толпу» (60, 234). Сам Толстой толпу не презирает, но от­ нюдь не покоряется ей. В 1857 г., во время заграничной п о ­ ездки и активного ознакомления с текущей французской беллетристикой он записал в дневнике: «Задача достижения совершенства в каждом роде (искусства.— Г. И.) есть ге­ ниальное соединение 2-х крайностей. В литературе, как искусстве — одна крайность — только личность, другая всё требования читателя. Французская попала в эту» (47, 202). К. Н. Ломунав верно истолковывает эту запись как факт выступления и против «чрезмерного индивидуализ­ ма писателей» и, с другой стороны, против их «раболепст- вования перед т а к называемой культурной толпой»5. На наш взгляд, здесь заключена и «эстопсихологическая» анти­ номия: художественное произведение всегда есть плод инди­ видуального авторского творчества и вместе с тем оно свое­ образно «детерминировано» уровнем читательского поним а­ ния, «требованиями» читателей. Процесс демократизации «воображаемого читателя» п о ­ двигался настолько быстро, что уже в конце 50-х годов Тол­ стой делает первые попытки писать для крестьян, а во время • своего увлечения педагогикой (в начале 60-х годов) он хотел бы не только «учиться писать», но и учиться читать у кре- ' стьянских ребят. В дневниках и педагогической публицисти­ ке этих лет есть немало записей о впечатляющих возможно­ стях сюжета, об ассоциативном восприятии образа, о силе народного слова. Главной «читательской» идеей писателя в это время оказалась категория п е р в о з д а н н о с т и художественно- 9