ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №6 1976г

венной жизни. Повествование в целом исторически опреде­ лено и ограничено рамками эпохи 80—90-х годов. Повествователь не статичен в своей основе. Он, как и Нех ­ людов, тоже в поисках истины, тоже совершает «путешест­ вие за правдой». Вместе с героями он стремится открыть и познать тайны жизни, счастья, любви, духовного опустоше­ ния, возрождения личности. Он ненавидит, страдает, любит. Он тверд в своем отрицании существующего миропорядка. И твердость эта исходит от веры в справедливость отстаи­ ваемых идей. Идеи же — не всегда истина в самой послед­ ней инстанции. Вот некоторые примеры. Говоря о моральной опустошенности Нехлюдова, повест­ вователь ставит вопрос и о причине такой опустошенности. Почему из Нехлюдова-юноши, «честного», «самоотвержен­ ного», «готового отдать себя на всякое доброе дело», выр а ­ стает «утонченный» эгоист, жаждущий наслаждений, ж и ­ вущий по законам «животного я»? Сначала повествователь видит причину падения Нехлюдова не во внешних условиях жизни, а во внутренней слабости героя: «Перестал же он верить в себя, а стал верить другим потому, что жить, веря себе, было слишком трудно» (32, 48). Но по мере развития действия повествователю становится ясно, что все пороки имеют социальное происхождение, и он уже считает, что «животное я» при нормальных условиях не могло бы з ад у ­ шить духовное. К ак видим, повествователь, мысли и оценки которого в системе романа приобретают главенствующее значение, не является застывшей формой 10. Диалектично в своей основе и размышление повествователя о человеке как вечно изменяющейся субстанции, подобной реке. Повество­ ватель рассматривает человека как единство и борьбу про­ тивоположностей, раскрывает его сущность изнутри. Так что диалектика присуща не только внутренней природе х а ­ рактера героев, но она определяет природу мышления и по­ вествователя. Свидетельством гибкости сознания повествователя я в ­ ляется и финал романа: «С этой ночи началась для Нехлю­ дова совсем новая жизнь не столько потому, что он вступил в новые условия жизни, а потому, что все, что случилось с ним с этих пор, получало для него совсем иное, чем прежде, значение. Чем кончится этот новый период его жизни, пока­ жет будущее» (32, 445). Дистанция между повествователем и героем не исчезла. Повествователь как бы несколько впереди князя Нехлюдо­ 5—3111 65