ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №6 1976г

ных людей, то у Бондарева она переосмысляется по-новому в связи с совершенно другой социально-нравственной оцен­ кой этих категорий. Каждому человеку, каким бы внутрен­ ним благородством он ни был движим, свойствен страх смерти. Однако в сильном человеке побеждают более воз­ вышенные чувства, высокие мотивы и главный из них — лю ­ бовь к Родине, слабый же человек прежде всего стремится к собственному самосохранению. «Несмотря на увлечение разнородными суетливыми занятиями, чувство самосохра­ нения и желания выбраться как можно скорее из этого страшного места смерти присутствовало в душе к аж д о ­ го» 5,— пишет Л. Толстой и продолжает: «Но за этим чувством было другое, тяжелое, .сосущее и более глубокое чувство: это было чувство, к а к будто похожее на раскаяние, стыд и злобу. Почти каждый солдат, взглянув с Северной стороны на оставленный Севастополь, с невыразимой го­ речью в сердце вздыхал и грозился врагам» (4, 119). Сила и мужество героев Бондарева, их желание побе­ дить, уверенность в себе и в будущем обусловили оптимизм трагического в повести, диалектическое единство жизни и смерти. Здесь можно увидеть развитие советским писателем толстовской традиции. Как и Л. Толстой, Бондарев не описывает ничего необыч­ ного, исключительного, все в его повестях обыденно и про­ сто. В этом плане также можно отметить близость творче­ ской манеры Бондарева к Л. Толстому, который писал о з а ­ щитниках Севастополя: «Вы видите будничных людей, спокойно занятых будничным делом» (4, 6). Д л я Бондарева, как и для Толстого, характерна взвол ­ нованность, эмоциональность рассказа, воспроизведение сложных и напряженных мыслей и переживаний героев, что выражается в их мимике, жесте, словах и действиях. Спра ­ ведливо пишет В. Чалмаев: «Герои Ю. Бондарева при всей локальности их деяний, при всей малости их званий, не поз­ воляющих им заглянуть в большую стратегию боев и похо­ дов, столкнуться с историческими лицами, все же очень близки толстовским г ероям»6. Особенности внутреннего мира, психики человека ярче всего проявляются в моменты, когда он остается наедине с собой, «высказываясь» самому себе. Своеобразие и неповто­ римость внутренних монологов Толстого в том, что они как бы не связываются с развитием действия, и вместе с тем здесь чувствуется непосредственное присутствие автора, сле­ 125