ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №5 1975г

Начиная с 50-х годов XIX века и вплоть до конца ж и з ­ ни, Толстой был неутомимым собирателем материалов н а ­ родного творчества, особливо пословиц. Собирал пословицы целенаправленно, выбирая из них те, которые могли ока ­ заться нужными для творчества. Напомним, что в чернови­ ках «Войны и мира» свыше 70 пословиц, касающихся П л а ­ тона Каратаева, а для «Хаджи-Мурата» Толстым были изу­ чены десятки сборников по быту и нравам кавказских гор­ цев. О пристрастии Толстого к пословицам свидетельствуют уже и названия многих его произведений: «Бог правду ви­ дит, да не скоро скажет»; «Вражье лепко, а божье крепко»; «Охота пуще неволи»; «Перемелется — мука будет»; «Не играй с о г н ем— обожжешься» (название первоначальной ре­ дакции «Идиллии»); «Коготок увяз, всей птичке пропасть» (дополнительное название «Власти тьмы»). Д аж е для «Вой­ ны и мира» Толстой вначале задумал название «Все хорошо, что хорошо кончается»2. Пословичным наименованием Толстой как бы анонсирует идею своего произведения, его основную тенденцию. Это наи­ менование играет, примерно, ту же роль, что мораль в бас­ нях, только информирует читателя об идее произведения не в заключении, а в самом его заглавии. Широко пользуется Толстой пословицами для характери ­ стики своих героев: Платона Каратаева («Война и мир»), Акима и Матрены («Власть тьмы»), Хаджи-Мурата и др. При этом, что особенно примечательно, обилие пословичных изречений в устах героев их не обезличивает, во-первых, по­ тому, что пословицы пословицам рознь и, во-вторых, потому, что, когда двое говорят одно и то же, это не одно и то же. Проиллюстрируем это хотя бы на пословицах Матрены из «Власти тьмы» и Хаджи-Мурата из одноименного произве­ дения. Матрена — злое начало в пьесе. В черновиках «Власти тьмы» Толстой характеризует ее ремарками: «хитрая ведь­ ма», «болтунья, ведьма, любящая пакостить». Д л я Матрены поговорки служат ширмой, прикрытием дурных мыслей и поступков якобы общественным мнением, самоутайкой за чужими словами. Она сама о себе говорит: «Все 77 уверток знаю; баба с печи летит, 77 дум и передумает» (д. I, явл. 10). Жалость Акима к обиженной сироте, Марине, Матрена отводит поговоркой: «Уже прямо Маремьяна старица, по всем мире печальница, а дома не емши сидят» (д. I, явл. 11). 93