ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №5 1975г

похожи на покойную княгиню Лизу. Но и по отношению к княжне Марье он становится «любящим мучителем». Кроткая дочь, наконец, не выдерживает и говорит Пьеру о своем желании выйти замуж за кого угодно, лишь бы не подвер­ гаться гневу отца. Правда, это лишь минутная вспышка. Вопреки воле старого князя, по стечению обстоятельств, предусмотренному замыслом автора, Болконские и Ростовы должны объединиться. Счастливым оказывается союз княжны Марьи и Николая Ростова, который подчинил свою жизнь после выхода в отставку одной цели — утверждению престижа семьи. Исполняя волю матери, он «великодушно» принял свободу из рук любящей Сони и тем самым поправил расстроенное хозяйство, спас семью от разорения. Так Тол­ стой написал новую главу «Романа русского помещика». Долг отца перед сыном и сына перед отцом определяется стремлением сохранить семью, утвердить лучшие семейные традиции, наконец, создать их. Именно в условиях войны 1812 г. проявляются те глав ­ ные качества, которые составляют сущность характеров ге­ роев Толстого. В этих трудных обстоятельствах и обознача­ ется то новое, что властно входит в судьбы детей,— сознание себя частичкой народа, борющегося за сохранение нацио­ нальной независимости. По-разному ведут себя На т аш а и княжна Марья: одна проявляет свойственную Ростовым щед­ рость, другая — твердость в духе Болконских, казалось бы, совершенно ей несвойственную. Князь Андрей освобождается от своего тщеславия и гордости и поднимается, испытывая чувство любви ко всем окружающим в последние дни своей жизни, в нравственном смысле столь высоко, что ему не мо­ жет быть места среди людей. Такой конец Болконского соот­ ветствует художественным принципам Толстого, так как по­ ложительному герою невозможно было бы удержаться на этой высоте; образ потерял бы реалистичность, исчезла бы главная особенность характера — способность к развитию. Но князь Андрей не исчезает из романа, память о нем живет среди близких, для которых он становится идеалом, обра з ­ цом для подражания. Преодолевая препятствия сословного и' нравственного х а ­ рактера, разрушая барьеры, отделявшие его от народа, Пьер сталкивается с опасностью превратиться в Обломова. «Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад. 9