ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №5 1975г

вместо той — «Христос пред Пилатом», которая осталась в основном тексте. «— Что же представляет картина? — спросила Анна. — Слово к юноше, который спрашивал, чем спастись. Христос представлен Евреем со всем реализмом новой школы и умным дипломатом, который знает, чем задеть юно­ шу,— отдай им ен ь е» 13. Христос для Толстого — символ исти­ ны и добра. Но когда истина, им изреченная, задевает соци­ альные противоречия и сословные интересы, то она толкуется как революционная, а следовательно, не совместимая с идеей Христа-Бога. Э. Г. Бабаев считает, что образ «вольнодумца и нигили­ ста Михайлова» несет в себе идею «возмездия, которая яв ­ ляется одной из важнейших в р ом ан е »и : труд художника без настоящей веры оказывается бесплодным, картина его — не понятой. Он пишет о тенденциозности Толстого, не д а в ­ шего возможности художнику Михайлову в споре с Голени­ щевым об Иванове защитить свою концепцию, и поэтому утверждает, что точка зрения Голенищева торжествует. Но эта точка зрения торжествует лишь формально — реплика Голенищева звучит действительно последней в споре с Ми­ хайловым, и за ней следует фраза, заключающая XI главу: «Михайлов волновался, но не умел ничего сказать в защиту своей мысли» (400). Но ведь затем в XII главе дана уничто­ жающая , зло ироническая авторская характеристика путеше­ ствующих меценатов, в том числе и Голенищева, и особенно важное по своему значению изображение Михайлова, остав­ шегося наедине со своей картцной, его внутреннего состоя­ ния, чувств его и мыслей. Эти узловые эпизоды XII главы меняют соотношение сил, сдвигают прежние акценты, р а з ъ ­ единяют Толстого и Голенищева, сближают, соединяют его с Михайловым именно как двух настоящих художников. К ар ­ тина Михайлова не понята зрителями, которым не доверяет и сам Толстой. Анне и Голенищеву оказались доступными лишь детали. Вронский же обратил внимание только на тех­ нику, совершенно не сумев вникнуть в сокровенное содержа­ ние картины. Тем более не способны они понять природу художественного творчества, хотя дилетант-художник Врон­ ский и дилетант-теоретик Голенищев самоуверенно судят об этом. Михайлов же изображен Толстым вдохновенно и вдох­ новенным в момент полного творческого прозрения. Психо­ логическое состояние Михайлова, несомненно, запечатлевает свойственное самому Толстому состояние художника-творца, 48