ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №5 1975г

цева, Музиль дает свои ключи к пониманию этого толстов­ ского образа и морали, стоящей за ним. Эта мораль — хри­ стианская. Герой пьесы приходит к вере в истину, в любовь к ближнему. Он хочет жить по велению совести и считает, что надо стараться прожить свою жизнь свято. Сарынцев страдает от внутреннего р а злада , потому что вера в Бога, любовь к ближнему и голос совести требуют от него одно­ го, а общественное мнение и общепринятые традиции — дру ­ гого. По мнению Музиля, Моисси сыграл Сарынцева как «нев­ растеника добродетелей, человека, который не может пере­ носить несправедливости в этом мире, но также неспособен и на правильное решение» 20. Образ Сарынцева, руководст­ вующегося в своей жизни христианской моралью, позволяет Музилю сделать следующее обобщение: «Такие натуры — не врачи, а ревущие голоса больного человечества; их сила не в доведении до конца своих идей, а в бессилии. Поэтому и полное осуждение, которое встречает Толстой у многих, в ком живут западные духовные тр адиции » 2I. Музиль не отождествляет свою позицию с расхожей западной точкой зрения. У него собственное мнение с явным акцентом на то, что в практическом бессилии таких «ревущих голосов больного человечества» заключается нравственная сила, и этот акцент — против огульного осуждения христианской морали. Христианская мораль, по Музилю, в условиях по­ мещичьей России беспомощна. Она не может переделать ни жизнь человека, ни существующие общественные порядки. В то же время Музиль не может не замечать и протеста в по­ зиции Толстого против существующего социального зл а ,— оправданного протеста большой нравственной силы, нравст­ венного сопротивления против лжи, грязи, бездуховности. В 1942 г. Музиль еще раз возвращается к «Анне Карени ­ ной» и к христианской морали. Цитируя место из романа, где Кити хочет стать спокойной, счастливой и доброй, и начинает понимать, что для этого надо забыть самою себя и любить других, Музиль комментирует его: «Не похож ли этот несомненно действенный рецепт на обычаи одной секты: «Кастрируй себя, дабы ты стал свободен от беспокойства п о л а !» 22. Австрийский прозаик не принимает официозно­ общепринятого образца христианской морали. По его мне­ нию, в таком виде христианская мораль ущербно действует на духовное развитие человека, навязывая его душе неесте­ ственные, нелепые обязанности, и ущемляет человека. Здесь 292