ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №5 1975г

Куняев — спустили с него панталоны, сели Буланину на ноги и на голову. Он услышал затхлый запах солдатских штанов. Было ужасное чувство, самое ужасное в этом истя­ зании ребенка,—- это сознание неотвратимости, непреклон­ ности чужой воли. Оно' было в тысячу раз страшнее, чем физическая боль... Прошло очень много лет, пока в душе Буланина не з а ­ жила эта кровавая, долго сочившаяся рана. Д а полно, з а ­ жила ли?» (II, 464). Уже в первом, киевском периоде творчества направлен­ ность авторской оценки у Куприна явно обусловлена влия­ нием принципов художественного обобщения, отмеченных М. Храпченко в творческой манере раннего Толстого: «Уг­ лубляя субъективный элемент, придавая ему новую форму, Толстой... переносит его в сферу мировосприятия героев, со­ храняя вместе с тем его конструктивное значение для по­ вествования в ц е л ом » 19. К аналогичному выводу приходит А. Чичерин, анализируя авторское повествование «Четырех эпох развития», безусловная полифония которого очевидно подчинена конечному авторскому заданию «опровержения общепризнанных мнений, совмещения несовместимого, об ­ наружению сложных законов бытия»20. Рассказы и повести Куприна часто выдержаны в принципе двупланового изо­ бражения, необходимость которого вызвана активной диа- логичностью авторского слова. В упомянутой повести «Ка ­ деты» наличие первого изобразительного плана обусловле­ но точкой зрения всезнающего требовательного художника- творца; наличие второго плана — непосредственным, свое­ образным и очень свежим мальчишеским восприятием, на которое как бы сбивается порой автор. Эффект от взаимо­ действия этих двух планов очень значителен, именно в си­ лу их контрастности. Детская непосредственность принима­ ет окружающее прежде всего с его внешней стороны: от­ сюда непроизвольное фиксирование сознанием формы, цве­ та, количественных дифференциаций, поверхностных откло­ нений от нормы. Отсюда и очень своеобразный синтаксис — «текущий», зыбкий: мысль останавливается на чем-то од­ ном, очень броском, а потом уже начинает дробиться и об ­ растать ассоциациями. И немедленно — за поверхностным, искусно организованным описанием детского впечатления — мастерское психологическое преломление, после которого становились совершенно естественными далеко идущие вы­ воды об истинной сущности кадетского воспитания, «когда 200