ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №5 1975г

•изобразительный план как бы инкрустирован порою под­ черкнуто экспрессивной стилистикой, в духе поэтики Мар- линского. Та же повышенная экспрессивность ощутима в «исключи­ тельной», по выражению Толстого, повести «Альберт» — в частности, в трактовке вопроса о назначении искусства. Здесь эстетические критерии автора смыкаются с романтиче­ ским пониманием роли искусства: «Искусство есть высочай­ шее проявление могущества в человеке. Оно дается редким избранным и поднимает избранника на такую высоту, на ко­ торой голова кружится и трудно удержаться здравым. В ис­ кусстве, как во всякой борьбе, есть герои, отдавшиеся все своему служению и гибнувшие, не достигнув цели» (3, 58). В создававшемся одновременно с «Альбертом» рассказе «Люцерн» откровеннее всего субъективная авторская оцен­ ка, прямо звучащая в полных публицистической страстности обращениях к читателю — опять же в традициях романтиче­ ской художественности. Эта субъективность сделала законо ­ мерным в общей композиции «Казаков» (названных, кстати, Толстым в дневниковых замыслах «поэмой») значительный объемный вес неясных мечтаний и грез. Подчеркнутая сбли­ женность пафоса повествования и позиции повествователя очевидна в общем тоне «Поликушки». Откровенность оценки будет явственно чувствоваться позднее, например, в величе­ ственной эпопее «Война и мир», философские главы кото­ рой,— как это убедительно показала И. Борисова,— похожи больше... на авторский монолог, который соотносим... с лири­ ческими отступлениями Гоголя в «Мертвых д уш а х » 7. Глубо­ кая личностная заинтересованность прорастила собой автор­ скую речь Толстого — в сфере художественной, публицисти­ ческой или эпистолярной, начиная с произведений 50-х гг. и вплоть до «Писем о голоде» или романа «Воскресение», в котором, по мнению Н. К- Гудзия, «сильнее, чем в предыду­ щих художественных произведениях Толстого, обнаружи­ вается авторское вмешательство, субъективная авторская оценка»8. В упомянутой выше статье Н. К- Гей утверждает: Тол­ стовскому гению безусловно соответствует определение «мо­ гучий захватчик», которое относили в свое время к Гете. Впрочем, и не может быть иначе с настоящим художни­ ком: чем крупнее его дарование, тем больше возможностей у него овладеть уже накопленным художественным опытом. Конечно же, прежде, чем сделать чужое своим, писатель ви- 194