ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №5 1975г

лет, будучи юнкером, и сохранил восхищение этим произве­ дением на всю жизнь. Герой романа «Юнкера» делает первые шаги на лит ер а ­ турном поприще. Восхищенный повестью, Александров сопо­ ставляет с нею свое литературное творение и ясно видит художественное несовершенство сюиты: искусственность изо­ бражения, «корявые тусклые места», «натяжки», «невырази­ тельность фраз». С этого начинается его самоуничижение. «А я-то, я,— думал Александров.— Как я мог осмелиться взяться за перо, ничего в жизни не зная, не видя, не слыша и не умея. Чего стоит эта распроклятая из пальца высосан­ ная сюита. Разве в ней есть хоть малюсенькая черточка жи з ­ ненной правды» (6, 244). В сюите юнкера угадывается сильный драматизмом р а с ­ сказ Куприна «Последний дебют», повествующий о тяжелой жизни актеров в мире чистогана. Однако писатель намерен­ но, на наш взгляд, умаляет его художественные достоинства с целью прославления действенной силы толстовских реали ­ стических принципов изображения, а в его лице принципов реалистического искусства. В этой связи эпизод с восприя­ тием «Казаков» выходит за рамки простой биографичности и приобретает определенную идейно-художественную значи­ мость. В нем угадывается противопоставление реалистиче­ ского искусства той «пустопорожней», «словесной шумихе» футуристов, кубистов, творчество которых он не признавал и . И в то же время здесь есть и личное, автобиографиче­ ское. Соразмеряя свои принципы изображения с толстовски­ ми, Куприн нередко, как и юнкер Александров, приходил к неутешительным для себя выводам. «Его (Толстого — И. К.) писания,— отмечал .он,— Вы знаете, за что ни возьмусь, бро­ сать должен — уже старик сделал. У него все есть... Весну, лес, горы, реки, лошадей, собак — он все описал так, что ни я, ни другой, ничего не может прибавить... Р а з в е можно с ним состязаться?..» 12. Неоднократно на страницах романа высказывается мысль о недосягаемости художественного гения Толстого, «короля и бога изящной литературы». Писатель Миртов (прототип — Пальмин ), поощряющий первые литературные начинания Александрова, говорит: «Да, кстати, рекомендую вам этого всемогущего Ль ва читать пореже, а то потеряете и собствен­ ную индивидуальность и вкус к своей работе. Это только в древние библейские времена смертный Иаков осмелился бо­ 183