ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №4 1970г

Вот как в рассказе «Выстрел» через несколько деталей, характеризующих поведение графа на дуэли, передано его мужество: «Он стоял под пистолетом, выбирая из фуражки спелые черешни и выплевьивая косточки, которые долетали до меня. Его равнодушие взбесило меня. Что пользы мне, по­ думал я, лишить его жизни,-когда он ею вовсе не д орожи т»3. Зарождение любви Маши к Дубровскому описано сле­ дующим образом: «Она с большей и большей доверчнвостию предавалась увлекательной привычке. Она скучала без Де- форжа, в его присутствии поминутно занималась им, обо всем хотела знать его мнение и всегда с ним соглашалась. Может быть, она не была еще влюблена, но при первом слу­ чайном препятствии или внезапном гонении судьбы пламя страсти должно было вспыхнуть в ее сердце»4. В этом эпи­ зоде. возникновение чувства передается сжато, через не­ сколько деталей, характеризующих поведение героини. Эти детали немногочисленны и кратки. Они едва намечены, толь­ ко упомянуты. Пушкин, отмечая ту или иную деталь, ни­ как ее не акцентирует. Как известно, молодой Толстой считал устаревшей пуш­ кинскую манеру изложения: «Я читал «Капитанскую доч- ‘ ку»,— отмечает он в дневниковой записи от 1 ноября 1853 г.,— и, увы! должен сознаться, что теперь уже проза Пушкина стара — не слогом,— но манерой изложения. Теперь справедливо — в новом направлении интерес подробностей чувства заменяет интерес самых событий. Повести Пушкина голы как-то...» (19, lil7). На основе этого высказывания создалось мнение, что в ранний период творчества стиль Толстого в области психо­ логических характеристик не имел ничего общего с пушкин­ ским. Так, например, в статье «Психологический анализ в ро­ мане «Воскресение» Л. Д. Опольская выдвигает поло­ жение: «Пушкинский принцип изображения душевной жи з ­ ни, отвергнутый Толстым в начале его литературного пути, сыгравший такую большую роль в «Анне Карениной», в ро ­ мане «Воскресение» стал главенствующим для психологиче­ ской характеристики героини романа: «нагая простота пуш­ кинской прозы» с преимущественным интересом к ч<подроб- ■ностям событий»,— а не «подробностям чувств», восприни­ мается Толстым, начиная еще с 70-х годов — времени рабо ­ ты над рассказами для «Азбуки» и «Анной Карениной»,—как несравненный художественный обр а з ец»5. С этим положением нельзя согласиться. Как верно отме- 36