ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №4 1970г

' В сценах драматического отрывка Павел выступает под фамилией Бурылин. Действие начинается с собрания рево­ люционеров, обсуждающих вопрос об «экспроприации». Руководит кружком чАитипатров, но уже под именем Алма­ зова Николая Гавриловича. О нем члены кружка говорят, что он общему делу «все отдал и отдает жизнь» (т. 37, стр. 303),— не дань ли это памяти Николая Гавриловича Чернышевского? Алмазов утверждает: «С нами солидарны уже не сотни, а скоро тысячи рабочих» (т. 37, стр. 304). В третьем, тоже драматическом, отрывке дорисовывается образ Павла, находящегося в «экстазе прозрения», рвуще­ гося к общему делу с теми людьми, которые отдают свою жизнь за «уничтожение эксплуатации и деспотизма».. В че­ тырех последних главках показывается «экспроприация», з а ­ кончившаяся для Павла провалом и тюрьмой. В обрисовке революционеров проявляется нескрываемая симпатия автора к ним: красив, умен, способен, нравственно чист Павел; красив, смел, умен Аносов; у Алмазова такая улыбка, что даже огорченному человеку невозможно не ото­ зваться на нее; Разумников — «высокий, сильный, красивый»; Матвеев — «умный, горячий, с блестящей речью». 14 января 1909 г. Софья Андреевна написала в своем дневнике о только что переписанных ею отрывках: «Тема — революционеры, казни и происхождение всего этого... И, ве­ роятно, дальше будет опоэтизирована революция, которой, как ни прикрывайся христианством, Л. Н. несомненно сочув­ ствует, ненавидит все, что высоко поставлено судьбой и что — вл а с ть»6. Оставив р а б о т у над рукописью «Кто убийцы? Павел Куд­ ряш», Толстой в апреле 1909 г. начал писать рассказ о революционерах «Нет в мире виноватых» (тоже не окончив его). Лев Николаевич в последние годы вынашивал мысль о том, что оба борющиеся лагеря — правительство и револю­ ционеры— были приведены к своим действиям «естествен­ но». В этом смысле — «нет виноватых». Но кого же хочет оправдать Толстой? Руку каких «убийц» пытается остано­ вить? Отрывок «Нет в мире виноватых» написан во время сто­ лыпинского террора, когда страна была покрыта виселицами и тысячи революционеров казнены. Толстой на весь мир заявил свой протест против казней в гневной статье «Не могу молчать!». В этих условиях тезис «нет виноватых» становил­ 259