ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №4 1970г

Нехлюдов в трилогии и крепостник, и лицемер. Д аж е его любовь к некрасивой родственнице, Любови Сергеевне,— выдуманная, неискренняя, за ней скрывается и презрение, и раздражение. Все это' чувствует Николенька и разочаровы­ вается в своем кумире. Герои кавказских и севастопольских рассказов видят ги­ бель людей на войне, страдания, осуждают войну — и сами вынуждены участвовать в ней. Нехлюдов в «Записках маркёра» кончает самоубийством: его лучшие стремления задавлены ложными законами без­ нравственной дворянской среды. Нехлюдов в «Утре помещика», гуманный владелец кре­ постных душ, осознает призрачность своих иллюзий относи­ тельно улучшения жизни крестьян в условиях крепостниче­ ства 15. Делесов («Альберт») стал непосредственной причиной ги­ бели музыканта. Иллюзии Нехлюдова в «Люцерне» разрушаются в столк­ новении с буржуазной цивилизацией, с цинизмом и жесто­ ким равнодушием буржуазного общества. В романе «Семейное счастие» герой терпит крах и в се­ мейном счастии и в отношениях с крестьянами. Некоторые исследователи упрекают Толстого в том, что он заглушил развитие конфликта с крестьянами ,6. Нам кажется, Толстой не мог, не нарушая реалистичёского принципа художествен­ ной правды, заставить героиню романа Машу в рассказе ее о своей личной и семейной драме подробно развивать кре­ стьянскую тему. Оленин жаждет опрощения и слияния с казаческой средой. Однако взаимное отчуждение Оленина и казаков подчерки­ вается постояйно на протяжении всей повести. На этом внут­ реннем несродстве строится портретная характеристика: к а ­ жется, что в основе ее — стремление противопоставить Оле­ нина «обновленного», кавказского,— прежнему, светскому. На самом же деле перечисление новых примет в его внешнем облике только сильнее оттеняет главное — внутреннее несход­ ство, чужеродность его ка закам (ом. III, 203). Оленин осуж­ дает необразованность Лукашки и его бездумную жесто­ кость; т акже и Лукашка не понимает О л енин а— ни его по­ буждений подарить коня, ни мотивов отъезда на Кавказ. Бо ­ лее того, все это непонятно всем остальным казакам, непо­ нятно и Ванюше, русскому крестьянину, слуге Оленина. Для Ванюши и казаков «настоящий барин» (гл. .X X I I I—т . III, 2(2