ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №4 1970г

смотрели на Наполеона, как на освободителя, как на че­ ловека, который гарантирует независимость бывшей Речи Посполитой. Отчасти отсюда и своеобразная, романтически приподнятая трактовка образа Наполеона в поэзии молодого Адама Мицкевича. Однако Наполеон не утруждал себя литовско-польским вопросом. Он лишь осуществлял свои з а ­ хватнические планы, не обращая внимания на слепую пре­ данность ему польских уланов, утонувших в Вилии. Своеоб­ разный культ Наполеона наложил оттенок на интерпретацию толстовского Наполеона в литовской буржуазной критике. Только в советской Литве создалась возможность с маркси­ стских позиций переоценить историческую роль Наполеона и в связи с этим,— по-новому взглянуть на образ Наполеона в романе «Война и мир». Литовская литературная критика еще накануне появле­ ния перевода старалась ознакомить читателя с содержанием романа, с толстовской концепцией исторических деятелей и истории. В некоторых работах указывалось на то, что в «Войне и мире» отсутствует исторический фон, что Л. Тол­ стой «снимает с исторических лИц одежду... и изображает их в полном состоянии невинной животности»6. В тогдашней пе­ риодике, наряду с явно односторонними, встречались ста­ тьи, авторы которых в основном верно раскрыли художест­ венное мастерство Толстого в эпопее «Война и мир». Так, известный литературовед и переводчик Мотеюс Мишкинис в статье «Художник и моралист» подчеркивал, что в романе нет ничего незначительного, ничего прозаического. «Он все замечает, потому что все одинаково любит и все использует для создания возвышенной и торжественной картины жизни, все преображает в перл творчества, избегая ненужного нату ­ рализма. Собачка Каратаева,— продолжает М. Мишкинис,— и две девочки, несущие сливы из сада Болконских, не менее важны Толстому, чем пожар Москвы или Бородинское сра ­ жение» 7, Юозас Келиуотис, в буржуазной Литве известный литера­ турный критик, по мощи мастерства сравнивал Толстого с Микельанджело. Он указывал на удивительную способность лепки персонажей, умение передавать малейшие движения души через изображение движений тела. Однако Ю. Келиуо­ т и с— тогда большой поклонник Достоевского — считал, что в «Войне и мире» нет настоящего драматизма. Автор неспра­ ведливо упрекал Толстого в недостаточной индивидуализа­ ции речи героев и др. 188