ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №4 1970г

В романе «Война и мир» попользуется художественный ирием внутреннего монолога, имевший также место в Севас­ топольских повестях. Писатель прибегает к такой форме литературной передачи внутреннего монолога, в которой прямая речь персонажа переплетается с авторской, также характеризующей психическое состояние человека. Так, н а ­ пример, тревожное душевное состояние князя Андрея после военного совета, принявшего решение атаковать французов, ясно чувствуется в епо размышлениях, переданных в форме его же собственной речи: «Неужели нз-за придворных и личньус соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью,— думал он.— Да, очень может быть, завтра убьют» (т. 4, стр. 3!57). Уже в Севастопольских повестях Толстой обращался к анализу психики героев, находящихся в состоянии крайнего напряжения и стоящих перед лицом смерти. Это проявилось в сложности и противоречивости мыслей раненого офицера Михайлова и предсмертных переживаниях Проюкухина. Писатель мастерски передает смену чувств и размышлений своих героев. Стремительность и быстрота мыслей и чувств, когда за мгновение перед глазами персонажа проносится вся его жизнь, сопоставляется автором с истинным положе­ нием героя в данную минуту. Аналогичны состояние Михай ­ лова и Проскухина в Севастопольских повестях и князя Андрея в «Войне и мире», каждый из которых не хочет уме­ реть. У князя Андрея эта мысль основная — «Не могу, не хочу умереть». Но отличает князя Андрея от героев Севас­ топольских повестей отсутствие у него узко корыстных желаний. Обращает на себя внимание такая существенная деталь, не получившая до сих пор оценки: князь Андрей мог попытаться избежать смерти — лечь, как это сделал адъютант, а еще раньше отскочила в сторону лошадь, «не спрашивая того, хорошо или дурно было высказывать страх». Писатель, в этот последний перед ранением князя Андрея момент, выделяет два потока его. мыслей — страх перед смертью, с одной стороны, .и с другой — желание скрыть этот страх от окружающих. По в данной ситуации это была бы необходимая мера предосторожности. И в не­ которой степени князь Андрей сам виноват в том, что был смертельно ранен. В этом плане его поведение сближается с поведением офицеров-аристокр'атов, представителей физи­ ческой храбрости, показной .. В раскрытии психологии человека на войне писатель, 117